И.В. Поповский. Архитектор и социум, часть 3

Слово «кризис» является заимствованным, возможно,  из немецкого языка. Оно появилось в русском языке в первой половине XVIII века. Немецкое krisis – кризис, греч. krisis – переломный момент, поворотный пункт, исход, кризис. Дословно греческое krinein решать от krinо – разделять, просеивать, отсеивать, определять, судить.

Отсюда  кризис – это суд и соответственно кризисное время – это время, когда предстоит держать ответ.

Логическим подкреплением такого вывода может служить дальнейший этимологический экскурс. Просеивать, отсеивать – значит очищать. Словарь Вебстера относит нас к немецкому rein английскому pure очищенный. Индоевропейские истоки punāti he cleanses, он чистит, очищается, искупает вину. Поэтому возможен, и в этимологических словарях приводится такой смысловой аспект первичного значения слова кризис как новый, свежий. В данном подтексте кризис – это очищение, отказ от старого и формирование нового. Примечательно, что в Китае и Японии такое понимание кризиса отражено в написании иероглифа «кризис» (см. рис.6)

Позитивное рассмотрение кризиса архитектуры как формирование новой парадигмы напрямую связано с последними изменениями в мировоззренческих научных картинах мира. С середины XIX века индустриальный город терпит сокрушительный кризис. Классическая философская парадигма, построенная на доктринах Эпохи Возрождения, постулатах Декарта, механике Ньютона прочно утверждала  в сознании  жесткий детерминизм и, как следствие, скрупулезный  аналитический метод исследования. Инструментарий анализа кроме всего прочего требовал определения допустимой погрешности человеческой деятельности  для равновесия линейных систем, или другими словами, универсального метода сохранения божественной гармонии. Научное аналитическое познание вскрыло бесконечную сложность окружающего мира. Это вынудило к разделению комплексного изучения объектов на узкое, дисциплинарное. Такие исследования создали прогрессивный прорыв в разных областях естествознания, но вместе с тем  появилась опасность утраты философской целостности исследований.  Междисциплинарные связи не только ослаблялись, но и нередко трансформировались в научные конфликты.

Ряд открытий в естествознании в конце XIX – начале ХХ века поставил под сомнение, казалось, незыблемые постулаты классических наук. Мировоззренческий кризис стал основой развития новых парадигм рациональности, а именно: классическая была отвергнута неклассической рациональностью, которая на сегодняшний момент до середины ХХI века также сменяется новым постнеклассическим мировоззрением.

Смена мировоззренческих парадигм провоцирует изменения социального пространства, модель которого можно увидеть на рис. 7

ПРИНЦИП ДЕЙСТВИЯ

Если гипотетически предположить, что общество будет стремиться к построению такой социальной модели, то архитектор в этом случае будет вынужден тесно взаимодействовать с социумом, его ценности начнут отвечать городской культуре и совпадать с ценностями разных социальных слоев. Архитектор станет истинно «народным», а не получает это звание от власти или профессиональной элиты.

Однако не следует принимать, что ментальная культура архитектора однозначна и может быть четко идентифицирована. В книге итальянского учёного, философа Эко Умберто  «Функция и знак» предложены три пути архитектора по отношению к культурным кодам, городской среде и обществу:

1) полное и безоговорочное подчинение существующим в данном обществе нормам, а именно норм социальной жизни и совместного проживания, регулирующих данное сообщество. В этом случае архитектор воспроизводит типологический культурный код без каких-либо нововведений;

2) наоборот, в авангардистском запале архитектор решает заставить людей жить совершенно по-другому. Он изобретает такие формы строений, которые делают невозможной реализацию традиционных отношений, обязывая людей жить так, что при этом разрушаются традиционные родственные связи;

3) архитектор принимает во внимание существующий базовый код, изучает его неиспользованные возможности. Вводя новшества, он проверяет их влияние на сообщество, и заставляет пересматривать укоренившиеся привычки. Основываясь на полученных данных, он разрабатывает иную систему отношений, которую затем воплощает в жизнь. После того, как установлен новый код, принятый благодаря его родству с предыдущим и отвечающий новым историческим и технологическим потребностям общества, архитектор принимается разрабатывать архитектурную форму с новой системой функций. В последнем случае, отмечает  Эко Умберто, «… архитектура принадлежит сфере обслуживания, но это не значит, что она дает то, чего от нее ждут, а значит, что она именно для того, чтобы дать то, чего от нее не ждут, изучает систему наших предполагаемых ожиданий, возможности их осуществления их приемлемость и внятность, возможность их увязки с другими системами общественной жизни»[4, с.368].

Предположить, что архитектор всегда определяет для себя один из предложенных путей взаимоотношения с социумом, является грубым упрощением. Архитектор проявляет себя чаще харизматической и порой непредсказуемой личностью, выбирая в разных обстоятельствах разные пути (не исключая случаи симбиоза) работы с культурными кодами городских сообществ.

Существование различных общественных структур с противоречивыми идеологиями неизбежно, и представляет собой как раз возможности для эволюции как всего общества, так и отдельных индивидов, если мы сумеем рассматривать противоречия не в контексте неразрешимых антагонизмов, а в контексте их взаимодополняемости и в рамках, так называемой новой «интеллектуальной революции», основанной на феномене социальных сетей  в Интернет. Новая коммуникативная социальная парадигма определяет другие базовые идеологические принципы, которые могут быть взяты за основу при организации коллективных общественно значимых (краудсорсинговых) проектов, участники которых координируют свою деятельность через  Интернет.

 Архитектор сегодня вынужден из узкопрофессионального интроверта превратиться в междисциплинарного экстраверта, иначе есть опасность оказаться на обочине исторического процесса. В этом случае  для архитектора создание пространства именно для людей станет осмысленной потребностью. Только тогда, будучи  частицей социума, архитектор отождествит свою  профессиональную ответственность с ответственностью горожанина.