«НЕМЫЕ КУРАНТЫ» НОВОСИБИРСКА

Когда на площади Ленина в 12.00 начинает играть мелодия гимна Новосибирска, многие испытывают приятное удивление. Кто слышит впервые звук «курантов», тот невольно ищет городские часы. Но их здесь нет. Они расположены совсем в другом месте – на углу улицы Коммунистической и Красного проспекта. В 1934 году здесь, на месте одноэтажных домиков, был построен 67-квартирный жилой дом  Крайснабсбыта. На угловой башне, обращённой к центру, разместились часы, поэтому среди горожан он известен как «Дом с часами». По слухам, часы, якобы, были произведены на новосибирском заводе «Труд», но на заводе эту информацию опровергли. На самом деле часы немецкого производства с недельным заводом.

 По тем временам проект был ультрасовременным, выполнен в авангардном стиле конструктивизма, с прекрасными пропорциями и членениями. Сегодня такие здания являются архитектурной гордостью Новосибирска. Башенный акцент с часами новосибирцам приглянулся сразу. «Дом с часами» отмечен во многих фотоальбомах и книгах о Новосибирске, и в 60-е годы, в эпоху расцвета модернизма, он заслуженно стал одним из символов города.

По официальным источникам авторами «Дома с часами» являются архитекторы Б.А.Гордеев и С.П.Тургенев. Конструктивно здание выполнено в железобетонном каркасе, в проектировании которого косвенно принял участие знаменитый инженер России Николай Васильевич Никитин, автор конструкторских решений фундаментов и каркаса  МГУ в Москве, знаменитой Останкинской телебашни и металлического каркаса монумента «Родина-Мать» на Мамаевом кургане. Архитектор по образованию, работая в начале 30-х годов инженером в новосибирском Крайкомхозе, он проектировал совершенно невероятные по тем времена конструкции. В 4-х этажном  общежития на Красном проспекте  он запроектировал впервые в России сборный железобетонный каркас, элементы которого изготавливались на полигоне и поступали на стройку в порядке очерёдности строительства. Через 25 лет это было признано первым решением в стране из сборного железобетона. Над спортзалом в клубе «Динамо» на Октябрьской магистрали он изобрёл уникальные дерево-гвоздевые арочные конструкции пролётом 22,5 метра, которые, к сожалению, были уничтожены в 80-е годы пожаром. Каждый посетитель вокзала Новосибирск-Главный испытывает восторг от ещё одной авторской работой Никитина - сводчатой конструкции центрального зала (бывшего кассового). Николай Васильевич был трудоголиком, спал по четыре часа в сутки, имел уникальную способность быстро и правильно принять необходимое конструктивное решение. Даже сидя в ГУЛАГе, в середине 30-х годов он  вместе с другим гением Новосибирска Ю.В.Кондратюком, проектирует ветровую электростанцию на южном берегу Крыма, конструкторское решение которой намного опережает время. По легенде, узнав об этом, Орджоникидзе освобождает авторов для продолжения работы в Москве. В этом году, 15 декабря исполняется 100 лет со дня рождения великого мастера. Именем Н.В.Никитина в Новосибирске названа площадь, расположенная между клубом «Динамо» и театром «Глобус».

Однако  «Дом под часами» знаменит не столь конструкциями, а скорее всего, необычным по тем временам планировочным решением. Квартиры здесь были выполненными односторонними, обращёнными соответственно окнами на юг и на восток. С севера и запада были запроектированы на консолях остеклённые протяжённые коридоры – галереи, из которых можно было попасть в квартиры. Во-первых, это позволило сэкономить – на весь дом всего один лифт, а во-вторых, удачно решить, так называемую, солнечную инсоляцию жилья. Именно поэтому северный фасад, обращённый в сторону ул.Коммунистической, имел сплошное ленточное остекление. В прихожих были окна, выходившие в галереи, поэтому проходящий мимо мог заглянуть вовнутрь квартиры. Предполагалась честная советская жизнь, открытая и обобществлённая, поэтому в архитектуре такие эксперименты приветствовались. Левые идеи изменения жизни с помощью архитектурных и планировочных идей были популярны не только у нас, но и за рубежом вплоть до середины 70-х годов. Однако этой социальной утопии суждено было с треском провалиться. 15 июня 1972 года в американском городе Сент-Луисе был взорван пользующийся дурной славой квартал Прютт-Айгоу из домов галерейного типа. Сооружённые в соответствии с наиболее прогрессивными идеалами Международного Конгресса Современной Архитектуры (СИАМ) в 1951 году японским архитектором Минору Ямасаки, жилые дома с «висячими улицами», как оказалось, наоборот способствовали развитию преступности из-за анонимности и отсутствия контроля полуобщественного пространства. Проблема стала настолько неразрешимой, что пришлось уничтожить дома, как причину неразрешимого социального конфликта. Знаменитый критик архитектуры Чарльз Дженкс символизировал этот факт, как дату «смерти» утопичных идей модернизма. Что касается галерей «Дома с часами», то они тоже пришли в запустенье, так как огромное стеклянные поверхности эксплуатировать было слишком сложно даже для такой монополии, как советское ЖКХ. Стекла не мылись, периодически разбивались, заменяясь фанерками. В галереях было неуютно и холодно. Преступность, правда, от этого не возросла, но окна в коридор либо были ликвидированы, либо плотно занавешены. Люди за 70 лет коллективной жизни всё равно стремились  к уединению и интиму домашнего быта. Перефразируя Маяковского можно сказать, что «лодка» коммунистического эксперимента в жилье «разбилась о быт». Вот и знаменитый мировой публицист Петр Вайль, разглядывая развалины прежних идей, с горькой иронией назвал этот жилой дом не галерейного, а скорее «галерного» типа.

Но в 60-х годах, в эпоху технического прогресса «Дом с часами» был символом прорыва, поэтому башенные часы символично отмеряли то недолгое время, которое осталось до светлого будущего. Ведь дом-то на ул.Коммунистической! Примечательно, что архитекторы, которые столь прониклись этим будущим, были фактически ссыльными ленинградцами.  На первом этаже «Дома с часами» разместился знаменитый гастроном №1. Многие горожане так и говорили – сходить за продуктами «под часы», встретимся «под часами». Здание стало известным, являлось ориентиром для многих горожан и даже местом встреч и свиданий. Дом вообще выглядел очень приветливым, так как был окрашен в разные времена то в жёлтый, то в персиковый цвета с белыми ограждениями балконов и поясками вокруг окон. Но во времена застоя вдруг возникла странная идея о том, что здания конструктивизма вроде должны быть серого цвета, по виду фактуры - бетона, как у лидера французского модернизма Ле Корбюзье. Таким образом, технологический прорыв в строительстве заменялся художественными приемами. Вот взять так - и «нарисовать» технический прогресс. Плоские крыши мы выполняли скатными, ну с очень маленьким уклоном и закрывали, чтобы не было видно, высокими парапетами. Стены были кирпичными, поэтому железобетон и ленточные окна мы имитировали с помощью цвета и рисунка на фасаде здания. Не отставать же, в самом деле, от  западных новаторских идей. На самом деле «рисовать» западный образ России начали в петровские времена. Именно поэтому академический рисунок прочно сидит в основе архитектурного образования.

Но серый цвет появился не только по причине «рисования» технического прогресса. Эксперты объясняли, что на Новосибирск дуют пыльные ветра с кулундинских степей, поэтому лучше сразу сдаться под натиском природного фактора и весь Новосибирск окрасить в соответствующий серый цвет. Причём эту экзекуцию над домами решили выполнить, оштукатуривая стены шероховатой поверхностью «под шубу». Видимо, чтобы пыль больше собиралась и участвовала в банальном колере. На самом же деле  кризис 70-х уже не позволял красить фасады раз в пять лет. Поэтому для строителей был создан миф эдакой эстетической и функциональной прелести серого цвета, и скоро Новосибирск из цветного города превратился в унылый и скучный. К великой радости, сегодня цвет в архитектуре начинает возвращаться. К сожалению, «Дом под часами» так и остается пока  с «неумытым лицом». Мне кажется, что именно с перекраски начался период незаслуженного забвения этого интереснейшего здания для Новосибирска.

 В 30-х годах дом был светлым, как обещанное счастливое будущее, поэтому авангардный советский стиль требовал экспансии. Для этого были запроектированы два глухих торца, провокационно сообщающих о скором продолжении нового строительства. На ул.Коммунистической это стало воплощаться только сейчас, а вот судьба глухого торца, обращённого к площади Свердлова, другая. К нему примыкал двухэтажный кирпичный особняк Фёдора Даниловича Маштакова, члена знаменитой барнаульской и новониколаевской купеческой семьи. Дом был построен в 1904 году. На первом этаже  до революции размещался универсальный магазин, торгующим большим выбором белья, обуви, игрушек, канцелярских принадлежностей и даже огнестрельного оружия, а на втором – жильё семьи предпринимателя.    В 50-е года со стороны ул.Свердлова (бывшей Воронцовской) к особняку пристроили жилой дом с выставочными пространствами в стиле сталинского классицизма и тоже с угрожающим глухим торцом. Казалось, эклектичная с архаичной башенкой на углу постройка была обречена. Тем более, что на площади находились Обком КПСС и Облисполком, причём в зданиях по стилистике полностью соответствующих идеологии советской страны. Существовал проект 1953 года реконструкции особняка под пятиэтажное классическое здание со звездой на угловом фронтоне. Но судьба распорядилась по-иному. Сначала в особняке разместился краеведческий музей. Стиль дома Маштакова соответствовал историческому контексту, и это в какой-то степени спасло от разрушительной реконструкции. Сегодня здесь обитает художественное училище. Так и сохранились в трёх, плотно прижатых друг к другу домах, три эпохи: купеческой, романтической революционной и сталинской.  Что касается глухого торца «Дома под часами», то он раздражал некой незавершённостью, поэтому на долгое время здесь был помещён гигантский плакат «Правда» – газета миллионов», изображающего вождя пролетариата. Всё это было выполнено в красно-бело-черной графике. Забавно, но первая реклама, сменившая этот плакат, точно копировала цветовое решение. Но это уже была реклама Coca-Cola. Совсем как в знаменитом немецком фильме «Гуд бай, Ленин», рассказывающего о глобальных преобразованиях восточной Германии конца прошлого века.

Однако, эти преобразования для «Дома с часами», наверное, ещё не наступили. Здание продолжает ветшать и пока остаётся символом не русского авангарда, а скорее всего, отражением «брежнёвского» застоя. Сначала дом перекрасили, потом постепенно исчезла световая неоновая реклама с угловой башни. Сегодня вряд ли можно удивить рекламными новшествами, но эта в 60-х годах была самой приметной. Она, вспыхивая по слогам, разными цветами извещала новосибирцам о том, что «при пожаре звонить 01». Мой брат так и сделал, когда был свидетелем пожара  обкомовского спецгаража в соседнем квартале на ул.Свердлова. Но в 80-е года слоган был изменён на более актуальное - «СССР – оплот мира». После перестройки на башне появилась некое невнятное бурчание, просто сообщавшее «АBC». Такое же, как и то время. Не до пожаров было, да и СССР развалился. Сегодня из-за обветшалости конструкций рекламы на башне просто нет.

Был период, когда и часы начали барахлить. На рубеже 70-х и 80-х годов прошлого столетия во времена временного «застоя» часы остановились. По сообщению газеты «Вечерний Новосибирск» об этом узнал проживающий неподалеку от «Дома с часами» Анатолий Ольшановский (инженер, выпускник НЭТИ)  и по собственной инициативе стал смотрителем часов. Раз в восемь дней он бесплатно заводит ключом старый механизм и поднимает вверх стокилограммовую гирю. По его словам, часы в нормальном состоянии и прослужат еще лет сто, но они чрезвычайно капризны к резким температурным перепадам в погоде. Тогда они отстают или спешат на десять-пятнадцать минут. Так более двадцати лет Анатолий Ольшановский ремонтирует и обслуживает новосибирские немые куранты.

В кризисное постперестроечное время часам грозила гибель. Была идея создания в верхней части башни ресторана. Зато в Первомайском сквере появились новорусские часы,  волчком крутящиеся вокруг своей оси. Они отмеряли уже новое время страны, странное, неоднозначное и верткое.

И всё-таки справедливость восторжествовала. Вертлявые часы сначала остановились, а затем и вовсе куда-то пропали. Забытый символ Новосибирска, наоборот, был совсем недавно отремонтирован, что вселяет надежду на его скорое возрождение. Несколько лет назад мировое общество DOCOMOMO, охраняющее памятники  архитектуры, признало это здание одним из 800 лучших авангардных творений архитектуры в мире. Посещающие Новосибирск западные архитекторы с большим вниманием осматривают сибирский дом-коммуну, где в коридорах как эхо еще живут отголоски советских мифов. Часы отмеряют сутки, года, эпохи.  Время вновь течёт без остановки.