29 октября 2014 года в Новосибирске в очередной раз горела контора инженера Г. М. Будагова, одно из старейших зданий города, памятник архитектуры регионального значения.
Сюжет телепрограммы "Вести-Новосибирск" о перспективах появления нового собственника, последующей реставрации и дальнейшем использовании памятника архитектуры "Контора инженера Г. М. Будагова". Свои комментарии дают заместитель начальника Отдела управления культуры мэрии Новосибирска Владимир Родюшкин, сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев, доцент НГАХА Игорь Поповский и Дмитрий Поповский. Автор сюжета - Антон Лучанский.
Григорий Моисеевич Будагов - известный инженер путей сообщения, мостостроитель, участник строительства Транссибирской магистрали и Алтайской железной дороги. При советской власти - член Инженерного совета и Технического комитета Наркомата путей сообщения, заместитель председателя Межведомственного совета по выработке плана железнодорожного строительства. Награжден орденами Святого Владимира 4-й степени, Святого Станислава 2-й степени, Святой Анны 2-й степени. В Новониколаевске Григорий Моисеевич на свои средства открыл бесплатную школу для детей рабочих-строителей, положив начало школьному образованию в городе. При школе действовала народная библиотека, давались спектакли и концерты. Расставаясь с Сибирью, Г. М. Будагов пожелал Новониколаевску "его дальнейшего роста и развития во всех отношениях". Одно время ул. Большевистская, где была расположена контора Григория Михайловича, называлась Будаговской, однако позже это имя, к сожалению, исчезло из топонимики города.
Подробнее об этом сюжете - на блоге Дмитрия Поповского по этой
Читать далее »
Собор Святой Живоначальной Троицы в Колывани.
На ул. Советской, в глубине центрального парка Колывани, стоит полуразрушенное здание, которое вполне можно посчитать за строение середины ХХ века. Однако это впечатление, порождаемое треугольным фронтоном с советской символикой, обманчиво. На самом деле история здания уходит своими корнями в 50-60-е годы XIX века, так как это сильно перестроенный собор Святой Живоначальной Троицы. Здание, пережившее множество различных, в том числе трагических, событий, недавно признано выявленным объектом культурного наследия и в ближайшее время будет восстановлено в своем историческом облике.
Создание Собора.
Возникновение современной Колывани тесно связано с Чаусским острогом, построенного в 1713 году для обороны южной границы России от набегов кочевников. В результате Сибирской реформы, проводимой в 1822 году М. М. Сперанским и Г.С. Батеньковым, острог переименован в Колывань и стал центром обширного Колыванского округа, получив статус города. В последующие годы Колывань стабильно развивается, в 1833 году достроена каменная церковь во имя Богоявления Господня (не сохранилась).
Отсутствие достаточного пространства для развития и ежегодные наводнения послужили причиной переноса города на 7 километров на юг на место современного его расположения. Еще в 1834 году был утвержден план новой Колывани, а с 1844 года началось постепенное переселение.
Оставшаяся на территории старой Колывани (ныне село Чаус) Богоявленская церковь оказалась неудобно расположенной для большинства прихожан. По ходатайству епископа Томского Парфения перед Святейшим Синодом, в 1859 году была разрешена к построению в Колывани церковь «с наименованием Соборною». Храм, строившийся «тщанием прихожан», был заложен 15 августа 1861 года и освящен 1 октября 1867 года. Собор стал первым каменным зданием в новой Колывани.
Изначально храм был однопрестольным, во имя Святой Троицы. В 1876 году на средства колыванского купца К. К. Кривцова были достроены два предела. В правом находился престол во имя святой великомученицы Екатерины, в левом – во имя мученицы Наталии и преподобного Кирилла диакона.
В целом первоначальное объемно-планировочное решение собора было традиционным для храмовых сибирских построек того времени. Стоит отметить, что основной объем храма венчался небольшим барабаном с маленькой главкой, хотя с композиционным решением было предусмотрено пятиглавие. Невысокая одноярусная колокольня также не соответствовала по габаритам мощному четверику храмовой части.
В 1902 году рядом с собором Святой Живоначальной Троицы была построена церковно-приходская школа – одноэтажное кирпичное здание, в настоящее время являющееся памятником архитектуры местного значения. Сейчас здесь располагается Краеведческий музей.
Собор в советское время
Храм действовал до начала 30-х годов. По невыясненным причинам в ночь на 1 февраля 1932 года в Троицком соборе вспыхнул пожар. Огонь быстро удалось погасить, но фактом пожара воспользовалась советская власть. Священнослужителей собора обвинили в умышленном поджоге, и решением Западносибирского крайисполкома (от 29 апреля 1932 г. № 2743) храм был закрыт.
Позднее все церковное имущество было вывезено в Новосибирск. Дальнейшая судьба всех ценностей неизвестна, и только лишь фрагменты трех плащаниц находятся в настоящее время в фондах новосибирского областного краеведческого музея.
Здание храма значительным образом изменили: купол, колокольня и главки были сломаны, а в 1950-е годы западный фасад получил завершение треугольным фронтоном с советской символикой.Собор много раз перестраивался: сносились капитальные стены, надстраивался второй этаж.
Здание неоднократно переходило от одной организации к другой. До конца 1980-х годов здесь размещался кинотеатр “Победа”, а с 1990-х – вещевой рынок, страховая компания, медицинский кооператив.
Современное состояние
Сейчас здание передано новообразованному приходу. В настоящее время восстановлено левое крыло (левый придел) здания собора, в нём действует храм, правое крыло разрушено.
Центральная часть, надстроенная вторым этажом, не эксплуатируется и имеет многочисленные дефекты и повреждения, такие как трещины стен и архитектурных элементов, замачивание цоколя, просадка фундаментов. Кровля в отдельных местах имеет протечки, находится в ограниченно работоспособном состоянии. В перекрытии подвала у части железобетонных плит арматура оголена и подвержена коррозии. Территория, прилегающая к зданию с южной и восточной стороны, сильно захламлена.
Воссоздание храма
Воссозданием исторического облика собора Святой Живоначальной Троицы занимается Научно-производственный центр по сохранению историко-культурного наследия Новосибирской области. При воссоздании храма было принято решение взять за основу сохранившиеся капитальные стены и чертежи из Томского архива с учетом реальных изменений при строительстве. В настоящее время силами Научно-производственного центра выполняется проект реконструкции и воссоздания собора, часть работ, связанных с разработкой генплана, конструктивных решений и решений инженерных сетей, поручена ООО «АПМ-2002».
В статье использованы материалы с сайта «Образование и православие»
Комплексные научные исследования НПЦ, главный архитектор Печерин К.М.
Отчет о техническом состоянии конструкций, выполненный ООО «ТЭЗИС»
Книги:
Архитектура городов Томской губернии и сибирское купечество (XVII–начало ХХ века) / под ред. проф. В. П. Бойко. – Томск, 2011.
Памятники истории, архитектуры и монументального искусства Новосибирской области. Книга 2. Районы и города Новосибирской области. – 2-е издание, переработанное. – Новосибирск, 2012 г.
Л. Л. Матвеева, В. Л. Гусаченко. Колывань историческая. – Новосибирск, 1996.
О деревянных памятниках Колывани можно прочитать на блоге Д.Поповского
Новосибирск, крупнейший город Сибири, часто обходят стороной крупные федеральные проекты, такие как Универсиада, чемпионат мира по футболу или саммиты. Город не является центром территории, богатой полезными ископаемыми. Тем не менее Новосибирск достаточно активно развивается, переживая очередной строительный бум. В данном обзоре вашему вниманию представлены 8 крупных строек, ведущихся в настоящее время на территории города.
1. Бугринский мост
Самой грандиозной и масштабной стройкой в Новосибирске является третий автомобильный мост через реку Обь, в конце 2013 года получивший свое официальное название - Бугринский. В составе мостового перехода помимо самого моста строятся две развязки - с ул. Большевистской и ул. Ватутина соответственно. Однако главным украшением является центральный пролет, представляющий собой большую красную арку. Ее высота 70 - метров, а длина - 380 метров. Это самый большой арочный пролет в России и странах СНГ. Также у Бугринского моста есть все шансы по окончанию строительства попасть в список 20 самых больших арочных пролетов мира, поделив 17-18 места с Hiroshima Airport Bridge. В настоящее время ведутся работы по монтажу и натяжке вант (наибольшая длина - 108 метров). Ориентировочный срок завершения монтажа вант - 7 августа. Открытие Бугринского моста ожидается осенью 2014 года.
2. Аквапарк
О строительстве в городе современного аквапарка говорят уже давно. В разные годы предлагались проекты для совершенно разных мест, но ни один из них так и не был осуществлен. Все изменилось в 2012 году, когда был анонсирован проект аквапарка на левом берегу Оби возле Димитровского моста. Весной 2013 года группа компаний "Кварсис" начала подготовительные работы на площадке, работы достаточно масштабные, так как предстояло провести противопаводковые мероприятия. В настоящее время на стройке трудится 260 человек и 4 башенных крана. Возводится монолитный каркас будущего аквапарка. Планируется, что к ноябрю будет закрыт тепловой контур, и начнутся внутренние работы. При этом число рабочих достигнет 600 человек. В состав комплекса общей площадью 65 тыс. кв. метров входят крытый аквапарк с термальным блоком, гостиница на 150 номеров и spa-комплекс. Площадь аквапарка составит 35 тыс. кв. метров, что сделает его самым крупным крытым аквапарком России.
3. Главный корпус Новосибирского государственного университета
В 2010 году в Академгородке началось строительство главного корпуса НГУ. Масштабный проект, предусматривающий целый комплекс учебных зданий общей площадью 126 тыс. кв. метров, разбили на две очереди строительства. В первую очередь вошли главный учебный корпус с ректоратом, корпус актового зала и учебный корпус №3 с клинико-диагностическим центром. Ко второй очереди отнесены корпус Высшего колледжа информатики, корпус поточных аудиторий, научно-исследовательский корпус, библиотека, столовая, административный комплекс с редакционно-издательским центром и учебные корпуса №2 и №4. Первая очередь строительства - это три пусковых комплекса. В настоящее время строится первый из них - учебный корпус №1 с ректоратом (55 тыс. кв. метров).
4. Жилой комплекс "Оазис"
В 2011 году началось масштабное освоение площадки на ул .Лескова, находящейся недалеко от станции метро "Октябрьская" и торгово-развлекательного центра "Аура". Проект жилого комплекса получил название "Оазис" и изначально предполагал строительство шести 17-этажных и пяти 25-этажных зданий. Одной из "изюминок" проекта была идея общего для всего комплекса парка с фонтаном, правда, доступ туда будут иметь только жильцы строящихся жилых домов. Также на фоне керамогранитных 25-этажных домов "Краснообск.Монтажспецстроя" башни "Оазиса" выгодно отличались оригинальным архитектурным решением фасадов. В настоящее время построены один 17-этажный и два 25-этажных жилых дома. В начале 2014 года был представлен новый генплан жилого комплекса, который предполагает строительство 14 зданий. В настоящее время строится 4-этажный административный корпус, 17-этажный и 25-этажный жилые дома. Анонсировано строительство еще семи 25-этажных зданий в составе комплекса.
5. Жилой комплекс "Европейский берег"
В 2012 году на берегу Оби недалеко от строящегося Бугринского моста началось возведение жилого комплекса "Европейский берег". В состав комплекса входят пять кварталов, каждый из которых образует 5 очередей строительства. Общая площадь микрорайона составляет 17 га, на которых будет возведено 27 жилых домов высотой от 10 до 17 этажей, а также два детских сада и одна общеобразовательная школа. В настоящее время в эксплуатацию сдана первая очередь, ведется строительство второй очереди и детского сада.
6. Жилой комплекс "Ясный берег"
Строительство жилого комплекса "Ясный берег" на Лесоперевалке было анонсировано в конце 2013 года. В апреле 2014 года были представлены визуализации и появилась более подробная информация. Тогда же началось строительство первой очереди комплекса. Всего в его состав входит 19 зданий высотой от 22 до 26 метров. Общая площадь территории, предполагаемой к освоению в течение 10 лет - 40 га. Заявлено о создании общественной набережной. Впрочем в состав первой очереди входят только три 26-этажных жилых дома на ул. 1-й Чулымской.
7. Торгово-развлекательный центр "Галерея Новосибирск"
Масштабный торгово-развлекательный комплекс строится в самом центре города, на углу улиц Гоголя и Мичурина. Площадь земельного участка - 2,9 га. Общая площадь ТРЦ "Галерея Новосибирск" составит 125 тыс. кв. метров, арендопригодная - более 50 тыс. кв. метров. На первых трех этажах будет расположена торговля, а на четвертом - многозальный кинотеатр, детские развлечения и зона ресторанов.
8. Торгово-развлекательный центр "Европейский"
Достаточно крупный торгово-развлекательный центр строится на ул. Танковой. Его площадь составляет около 90 тыс. кв. метров. Длительное время стройка была остановлена в связи с рядом проблем. Однако в последнее время строительство возобновилось.
ПОЗДРАВЛЯЕМ ИГОРЯ ПОПОВСКОГО С ПРИСУЖДЕНИЕМ ПРЕМИИ СЕВАСТЬЯНОВА!
КТО ТАКОЙ СЕВАСТЬЯНОВ
Иван Павлович Севастьянов был председателем Новосибирского горисполкома с 1963 по 1984 год (по сегодняшним меркам он занимал должность мэра). За этот 20-летний период город получил значительные преобразования, во многом приобрел уже сегодняшний облик.
На карте города появились вновь проложенные улицы: Вокзальная магистраль, Нарымская, Плановая, Жуковского, и проспект Димитрова, был построен Димитровский мост. Огромное количество горожан переселилось из бараков во вновь построенное жилье, количество жилья увеличилось почти в три раза.
Для того, чтобы люди не мерзли зимой в своих квартирах, были реконструированы ТЭЦ-3 и ТЭЦ-4, введена в эксплуатацию ТЭЦ-5.
Благодаря заботам и настойчивости Ивана Павловича Севастьянова в Новосибирске появилось первое, и до сих пор единственное, к востоку от Урала метро.
За выдающийся вклад в развитие города И.П. Севастьянову в 1993 году было присвоено звание «Почетный житель города».
(По материалам
КОМУ ДАЮТ ПРЕМИЮ СЕВАСТЬЯНОВА
Премия имени И.П. Севастьянова ежегодно присуждается:
- Новосибирским архитекторам и градостроителям – авторам реализованных проектов, имеющим особую значимость в формировании архитектурного облика города и получивших общественное признание,
- руководителям строительных компаний, строящих значимые для города объекты,
- научно-педагогическим работникам, внесшим существенный вклад в развитие теории архитектуры, градостроительства, истории строительства города и архитектурного образования.
(Положение о премии
ИГОРЬ ПОПОВСКИЙ – АВТОР ЗДАНИЯ ДЕТСКОГО АСТРОФИЗИЧЕСКОГО ЦЕНТРА
В день празднования 121-й годовщины основания города почетная премия имени Севастьянова была вручена Игорю Поповскому, автору здания Детского астрофизического центра с планетарием на Ключ-Камышенском Плато. Этот проект был инициирован Новосибирской общественностью и развивался при непосредственном участии мэра города В.Ф. Городецкого.
Детский астрофизический центр открылся 8 февраля 2012г. Только за последний год зал планетария посетило около 200 000 человек, детей и взрослых. В Астрофизическом центре работают также детские творческие коллективы, выставка физических приборов и явлений, функционируют телескопы в астрофизических башнях, проводится астрономический форум СибАстро.
Сквер, расположенный в нижней части территории, стал популярным местом отдыха не только жителей близлежащих жилых районов, но и других горожан и гостей города. На фоне здания и солнечных часов часто проводят свадебные фото-сессии.
Здание астрофизического центра вошло в лонг-лист лучших зданий России в 2012г.
(Больше о строительстве Астрофизического центра можно прочитать здесь и здесь, об открытии планетария - здесь, а также на
ДРУГИЕ НОВОСИБИРСКИЕ ПРОЕКТЫ.
Игорь Поповский является автором и других, реализованных в Новосибирске, архитектурных проектов:
- 12-16-этажный жилой дом на пересечении улиц Блюхера и Котовского , выполненный совместно с ОАО «СИБЗНИИЭП»;
- Дополнительный офис Дзержинского отделения Сбербанка России по ул.Авиастроителей;
- Комплекс жилых домов по ул. Лежена;
- Красинский пассаж на проспекте Дзержинского и другие объекты.
В ООО «АПМ-2002» под руководством Игоря Поповского были запроектированы микрорайон Весенний и ряд жилых домов в нем, выполнена корректировка проекта реконструкции школы №12 в центральном районе, проект благоустройства площади перед Новосибирским зоопарком и ряд других проектов.
УЧАСТИЕ В СОХРАНЕНИИ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ
Являясь одним из признанных экспертов истории архитектуры и градостроительства, городской культуры и урбанизма, Игорь Поповский вместе с коллегами отстаивал сохранение таких исторических зданий Новосибирска, как спорткомплекс «Динамо» - памятник конструктивизма, театр «Старый Дом» - здание школы, построенной по проекту Крячкова.
В составе группы разработчиков охранных зон историко-культурного наследия внес свою лепту в выстраивание регламента застройки центральной части города в рамках корректировки проекта в 2013 году. Участвовал в деятельности рабочей группы по принятию статуса культурного наследия «Достопримечательное место – Новосибирский Академгородок». Ныне в рамках проекта по сохранению Академгородка выполняет градостроительный анализ Верхней зоны научного городка.
Перу Игоря Поповского принадлежат экспертные оценки по вновь выявленным памятникам историко-культурного наследия, таким как «Красные казармы» на ул.Владимировской, домик академика Лаврентьева и особняк Лаврентьева в Академгородке и других памятников истории и культуры.
Деятельность по сохранению историко-культурного наследия охватывает и областные объекты.
Будучи сопредседателем совета при губернаторе по охране историко-культурного наследия НСО и членом комиссии по охране историко-культурного наследия, Игорь Поповский участвовал в выездном совещании по созданию музея под открытым небом «Сузунский медеплавильный завод».
ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ И ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Находясь в составе правления Новосибирского Союза Архитекторов, Игорь Поповский подготовил к изданию иллюстрированный альбом «Архитектура Новосибирска», изданный в 2004 году к 70-летию Новосибирского Союза Архитекторов.
Затем, будучи избранным председателем Союза Архитекторов, возродил архитектурные фестивали «Дни архитектуры в Новосибирске», на которых проходили лекции по архитектуре и встречи между горожанами и архитекторами.
Игорь Поповский участвует в улучшении образа города, входя в жюри многих архитектурных и дизайнерских конкурсов. К ним относятся: конкурс по реконструкции Театра Музкомедии, конкурс по реконструкции ДК «Академия», молодежный конкурс «Архлавочки» и др.
Игорем Поповским опубликовано более 50 статей, как теоретических, так и посвященных архитектуре Новосибирска, в региональных и общероссийских журналах и изданиях, таких как «Проектирование и строительство в Сибири», «Строительные ведомости», «Архитектура и строительство», «Современная архитектура», «Проект-Сибирь», «Проект-Байкал», «Все о Новостройках», журнал ARX, «Управление развитием территорий» и др.
Ряд книг, посвященных истории архитектуры Новосибирска, изданы с использованием личного исторического архива Поповского. Статьи Игоря Поповского включены в энциклопедию «Новосибирск».
Игорь Поповский регулярно принимает участие в публичных лекциях, таких как Баландинские чтения, Будаговские чтения, читает лекции для экскурсоводов «Мифы Новосибирска».
Игорь Поповский 24 года преподает архитектуру в Новосибирской государственной архитектурно-художественной академии. Более 10 лет читает авторский лекционный курс «Основы городской культуры», в этом году будет издано учебное пособие с одноименным названием. Выпускники НГАХА, закончившие ВУЗ под его руководством, востребованы как специалисты в разных городах России и за рубежом. Они являются участниками и победителями различных творческих конкурсов, в том числе «Золотая Капитель», «Дом для звезды», в международных конкурсах дипломных проектов.
БЛАГОДАРНОСТИ И ПОЗДРАВЛЕНИЯ
От имени руководства ООО «АПМ-2002» и лично Игоря Поповского - огромная признательность и благодарность всем тем людям, которые вместе с нами участвовали в проектировании объектов, значительно улучшивших облик нашего города.
От всей души мы поздравляем Владимира Филипповича Городецкого с присвоением звания «Почетный житель города»! За время пребывания его на должности мэра, наш город получил новый импульс развития, стал более мобильным и красивым.
СЧАСТЬЕ ЕСТЬ!
Читать далее »Компьютерные технологии изменили профессию архитектора. Она не стала проще, ведь, как и раньше, главным в проекте осталась идея. Но способы донести свою идею, вырастить из нее готовый проект, поменялись серьезным образом. Как же было раньше, до того, как компьютер прочно вошел в жизнь архитектора? Ответ на этот вопрос можно получить на выставке «Never-сибирск: нереализованные проекты новосибирских архитекторов», открывшейся 10 декабря в стенах Музея города.
Выставка получилась разноплановая, и ее название не совсем верно отражает содержание экспозиции. Нереализованные проекты прошлого и настоящего – всего лишь небольшая часть того материала, что разместился в трех музейных залах. Здесь есть место и студенческим работам, и зарисовкам с натуры, и живописи, и макетам, и фотографии. Из всего этого многообразия организаторы создали любопытный микс, позволяющий заглянуть в профессию архитектора прошлого и настоящего. Экспозицию подготовили Музей истории архитектуры Сибири им. С. Н. Баландина и проектный институт "ЗапСибНИИПроект 2".
Выставку открывает уголок, посвященный великому сибирскому зодчему А. Д. Крячкову. Небольшая витрина демонстрирует портрет архитектора и некоторые его личные вещи, такие как чертежные принадлежности, пресс-папье и чашку. Рядом с витриной на стене красуются фрагменты проектов А. Д. Крячкова – город-сад Кузнецк, городское училище в Акмолинске и первый вариант новосибирского Академгородка.
Значительное место в экспозиции организаторы отвели генплановским работам. Например, шикарный образец реконструкции центральной части Новосибирска, выполненный в середине ХХ века. В случае его реализации город получил бы масштабный ансамбль в духе так называемого сталинского ампира. Генеральный план города, выполненный в 1920-х годах, стоит созерцать спокойно и внимательно. Тогда можно увидеть весьма любопытные решения, которым так и не суждено сбыться – проспект Дзержинского, приходящий в центр, диагональные магистрали в Октябрьском районе…
Экспозиция хорошо демонстрирует, что советские проекты первой половины ХХ века отличаются своей масштабностью и размахом. Размах иногда был настолько велик, что превосходил реальные возможности, а их реализация была крайне затруднительна. Например, Дом науки и культуры – масштабное строение, предполагающее трансформацию внутреннего пространства под различные мероприятия. Итогом этого проекта стал Театр Оперы и Балета в Новосибирске, здание, безусловно, грандиозное, но все же уступающее тем замыслам, которые были изначально.
Студенческие работы былых времен – другая сторона архитектурной жизни, представленной на выставке. Рассматривая работы можно увидеть такие любопытные вещи: например, подпись «Проект Е. Ащепков. Рук. Арх. В. Масленников. 35 г». В. Масленников станет одним из авторов знаменитого Стоквартирного дома на площади Свердлова, а Е. Ащепков прославится своими трудами по деревянному зодчеству Сибири и архитектуре Китая.
В экспозиции представлен дипломный проект Дворца труда 1924 года, выполненный под руководством известного сибирского архитектора К. К. Лыгина. Между прочим, в собраниях Музея истории архитектуры Сибири им. С. Н. Баландина это старейшая дипломная работа.
Любопытны курсовые проекты, выполненные студентами в начале 50-х годов. Библиотека выполнена в духе сталинских высоток, на ее фасаде выстроились великие деятели культуры, над которыми возвышаются гигантские фигуры Ленина и Сталина. Огромный выставочный павильон на набережной со спускающейся к реке лестницей, которую фланкируют фигуры медведей. Важно понимать, что эти проекты, будучи курсовыми, не могли быть реализованы в любом случае. Но сами темы брались из жизни, а значит уже в 50-е годы, а может и раньше в Новосибирске задумывались о строительстве таких, грандиозных по масштабам и значимых в плане культуры, объектов. Некоторым из них было суждено возникнуть десятилетия спустя, некоторым – через полвека, а какие-то так и остались нереализованными.
Отдельной темой через всю выставку проходит околопрофессиональная деятельность архитектора. Это дизайн открыток, рисунок и живопись, фотография. Наброски, этюды, зарисовки, городские пейзажи раскрывают Е. А. Ащепкова, С. Н. Баландина, Б. А. Захарова, А. А. Кондратьева, А. Н. Лаптяйкина, Н. В. Васильева, как талантливых художников.
Рассказ о жизни архитекторов докомпьютерной эры дополняют комиксы на стенах и витрина с профессиональными инструментами – рапидографами, рейсфедерами, готовальнями, этюдниками и т.д. Очень жаль, что организаторам не удалось найти кульман, этот величественный предмет из моего детства.
В оформлении выставки есть несколько интересных задумок. Часть экспозиционного материала расставлена по шкафчикам и другим предметам мебели, создавая небольшие уютные уголки абстрактной квартиры зодчего. Любопытен и занавес, на котором приведено Постановление Центрального Комитета КПСС и Совета министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Собственно, этот занавес фактически отделяет залы, в которых представлена сталинская эпоха, от залов советского модернизма второй половины ХХ века и современной архитектуры постсоветского времени.
Наконец, третья «фишка» выставки – большая подсвеченная стена с черно-белыми фотографиями. Тема этой стены немного печальна. Здесь изображены несуразности, нелепости, случайности, плохое отношение к архитектурному наследию. Впрочем, сказать однозначно, что на стене собран один негатив, нельзя. Некоторые кадры скорее любопытны, как например сочетания стеклянных высоток нового века и деревянных домиков прошлого столетия. Этот стенд – повод задуматься о судьбе города, о его прошлом, настоящем и будущем. И задуматься должен каждый горожанин, чтобы после выйти на улицу и начать творить. Или, как минимум, выбросить бычок или фантик в урну, а не на асфальт. Даже с этого маленького действия город может стать лучше. И нереализованный Новосибирск начнет приобретать вполне реальные очертания.
Читать далее »31 октября Захе Хадид стукнуло 63, и этой Даме есть что праздновать.
Со времени получения Притцкеровской премии в 2004 году первой женщиной и мусульманкой, карьера Хадид только и делает, что взлетает по траектории безудержного роста. До премии Хадид была более известна ее необыкновенными эскизами нереализованных работ; особенно, её победившими в конкурсах работами: « Пик» в 1982 году и Оперный театр «Кардиффский Залив» в 1994 году. Летящие формы проектов Захи были настолько революционны, что некоторые сомневались, как они могут быть реализованы – вот почему оперный театр был в конечном итоге отклонен, за якобы «недостоверность». Действительно, до 1994 года она могла похвастаться только одним полностью реализованным проектом, деконструктивистским пожарным депо Vitra.
Конечно, это Заха, которая смеётся последней. Её, тут же последовавшая, премия Стирлинга за музей MAXXI в 2010 году и премия Эвелин Грейс академии в 2011 году являются лишь верхушкой айсберга. В течение последних четырех лет, она выпустила вереницу оцененных критиками проектов , в том числе: в 2010 году оперный театр в Гуанчжоу (прямой потомок дизайна «Кардиффского Залива», согласно The Guardian, Джонатан Глэнси); в 2011 году Лондонский Центр водных видов спорта, легкая звезда летних Олимпийских игр 2012 года и Прибрежный Музей, ставший лауреатом Премии-2012 Европейского музея Академии Micheletti, Galaxy Soho в Пекине,вошедший в шорт-лист 2012 года премии Lubetkin RIBA, и, в 2013 году, наконец,, её фирмой построеная Башня , это второй проект на североамериканской земле, и несколько спорная пристройка к Галерее Серпентария Саклер .
И это ещё не все её работы. В ближайшее десятилетие или около того, мы увидим выдающиеся работы Хадид по всему миру: в том числе Стадион Мирового Чемпионата FIFA 2022 года в Катаре; в 2020 Олимпийский стадион в Токио, Япония; многоквартирный дом в Нью-Йоркском High Line, а также проекты в Италии , Саудовской Аравии, Китае и Дубае .
Читать далее »Сегодня лишь редкие предприниматели могут позволить быть на шаг впереди урбанизированных процессов, которые могут дать в будущем значительные дивиденды. Но пока, к сожалению, создание благоприятной городской среды в сознании предпринимательского слоя прочно отложено как налоговое обременение и поддержка популистского имиджа правящей политической элиты. Слишком велики риски, отстает инновационное экономическое образование, формирующее культуру органичной сложности, приучающее к проектированию не конечного результата, а постоянного позитивного процесса развития. Что касается остального в основном пассивного городского сообщества, то оно терпеливо ждет жесткой политической воли от власти разных уровней.
Тем не менее, в мире существуют интересные примеры проявления такой политической воли. Особенно это характерно для стремительно развивающихся стран так называемого Третьего мира. Ярким примером можно назвать продвижение мэром бразильского города Куритиба Жайме Лернером реконструкции улиц под пешеходные пространства. Предприниматели и горожане-автомобилисты выступили с категорическим осуждением идеи. Экономические выкладки и транспортные трафики подтверждали теоретическую обоснованность протестов. Поэтому протестующие обратились в суд. Но Лернер, не дожидаясь решения, дает самовольное распоряжение о реконструкции четырех улиц под пешеходные пространства, причем в кротчайшие сроки, буквально за три дня. Суд полностью поддерживает иск автомобилистов и представителей малого бизнеса. Возмущенные наглостью мэра они спешат на улицы для остановки процесса реконструкции, но видят праздник детского рисунка с размещением полотен прямо на брусчатке пешеходного покрытия. Результат действий мэра прост: детские праздники становятся ежегодной традицией, пешеходное пространство повышает капитализацию недвижимости и способствуют развитию бизнеса, противники становятся сторонниками реформ главы города.
В Новосибирске можно бесконечно ждать политической воли или урбанизированной зрелости городской культуры для актуализации потребности в публичных пространства. Но успешный предприниматель всегда на шаг впереди. Именно урбанизация может стать катализатором для инновационной деятельности и конкурентоспособности города (рис.3). И это актуально для развития города до уровня мирового глобального узла.
И это сегодня возможно даже в условиях недостаточной урбанизированной зрелости городов. Для стимулирования процессов интеграции и дифференциации можно создавать публичные пространства социокультурных кластеров: парков и скверов, улиц «золотых миль», площадей.
В Новосибирске такими могут стать пешеходная улица Ленина, «золотая миля» Красного проспекта от часовни до площади Свердлова. Сама площадь Свердлова, объединяющей такие культурные и развлекательные функции как Художественный музей и Художественное училище, Областная библиотека, выставочные залы Союза художников, Государственный концертный зал, храм Александра Невского сквер с памятником архитектору А.Д.Крячкову, бульвар с памятником А.И.Покрышкину и монументом в честь Победы также может стать настоящим социокультурным центром. Для этого можно вернуть либо образовательную, либо создать культурную функцию (например, центра современного искусства) при реконструкции бывшего здания реального училища с выносом детской больницы в новое и соответствующее всем нормам здание. Позитивным можно считать развитие публичных пространств с концентрацией функций парковой территории при детском астрофизическом центре с запланированным строительством политехнического музея и сколковской школы, реконструкцию улицы Ильича под пешеходное пространство с созданием подземного парковочного пространства, реконструкции набережной Оби с формированием исторической мемориальной зоны «Городское начало». Возможны решения и более сложненых задач: превращение деградированных пространств при помощи дизайна городской среды и создания партнерской программы развития городских территорий. Например, сегодня актуально создание узкого пешеходного театрального бульвара, соединяющего скверы театры «Глобус» и театра Оперы и Балета. Очень востребовано реконструкция публичных пространств площади Маркса и прилегающих территорий, что могло бы сделать комфортным центр Левобережья и одновременно повысить капитализацию недвижимости.
Продвижением этих идей могут стать спортивные и культурные массовые мероприятия, проводимые городом или корпоративной культурой предпринимательства, социальные проекты и воркшопы. Именно большое количество и разнообразие социальных действий и событий создадут заказ на комфортные публичные пространства.
Социокультурные кластеры, связанные пространственным каркасом, в виде публичных пространств, проникающих в мета-архитектуру коммерческих сооружений, сформируют новое архитектурное лицо города. Они станут настоящими символами органичной целостности и отражением новой миссии Новосибирска, которую горожане выработают в партнерском диалоге между властью, бизнесом и горожанами. Такой этап станет началом формирования сложной городской культуры.
Литература:1.Бурдье, П. Социология социального пространства / П. Бурдье; пер. с фр.; отв. Ред. Перевода Н.А. Шматько. – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. – (Серия Gallicinium).2.Гутнов, А. Четыре проблемы архитектуры будущего / А. Гутнов, И. Лежава // Современная архитектура; пер. с фр. «L’architekture d’au jourd’hui». Советская архитектура. – 1970. – № 1.
3.Ирбитская И. «Методика мета-архитектуры», Центр градостроительных компетенций РАНХиГС, Москва, 2012г. материалы лекции
4.Правоторова, А.А. Город и наследие / А.А. Правоторова, В.Л. Гусаченко. – Новосибирск: Научно-производственный центр по сохранению историко-культурного наследия Новосибирской области, 2002.
5.Правоторова А.А. Интеграция как механизм городского развития. – Новосибирск: НГАЭиУ, 2004
6.Тарасова, Л.Г. Взаимосвязь процессов управления и самоорганизации в развитии крупных городов / Л.Г. Тарасова. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2009.
7.Koolhaas, R. S, M, L, XL / R. Koolhaas, B. Mau. – New York: Monacelli Press, 1996. – S. 1248–1258.
Читать далее »
Территории городов подвержены поступательному урбанистическому развитию или процессу созревания, которые отражены на рис.1:
Первая фаза развития капитализма стремится к безудержному накоплению, поэтому экстенсивна по форме до жестокой агрессии. Регулятором развития становится конкуренция. Пока ресурс экстенсивного развития неисчерпан, предприниматель ориентирован на банальное увеличение сферы влияния и рост капитала. Для города это выражается хищническим захватом территории, политическим лоббированием снятия ограничений в градостроительных регламентах, значительным уплотнением городской застройки, редукцией планировочных элементов (прямоугольная сетка улиц), приоритетом земельной инвестиционной политики. Это вполне закономерно, но по мере повышения концентрации функций и наращивания городской ткани планировочного структурированного каркаса возникают непримиримые противоречия, являющиеся точками бифуркации социальных конфликтов.
Два пути разрешения проблем очевидны: либо нагнетание конфликта приведет к политическому кризису, что отразится в пространстве деградацией целых планировочных районов, либо произойдет формирование правового поля, которое выстроит приемлемые для разных социальных групп правила игры. В этом случае территории могут стать комфортны не только с точки зрения качества среды для проживания, но и для развития бизнеса и инвестиций. Примером может послужить создание центрального парка в Нью-Йорке. Под давлением городской общественности в 1853 году нью-йоркская законодательная власть выделила 700 акров (2,8 км²) земли от 59-й до 106-й улиц для строительства парка, на которое планировалось потратить 5 миллионов долларов. Впоследствии это гигантское публичное пространство переживало разные времена расцвета и упадка, но городское сообщество всегда находила пути для поддержания этого природного искусственного ландшафта.
Новосибирск до сегодняшнего дня в стадии активного экстенсивного пути развития. Планировочный каркас позволяет заполнить городской тканью еще многие пустующие пространства, не говоря уже о реконструкции и уплотнение сложившейся городской среды. Поэтому предпосылок к переходу от концентрации к функциональной интеграции и дифференциации городских территорий на первый взгляд нет. Социализация горожан при СССР по профессиональному, а не территориальному принципу способствовала атоматизации социума. Создается впечатления практического отсутствия потребности в публичных пространствах, что провоцирует захват парковых земельных участков, нарушения красных линий, деградацию бульваров, вырубку зеленых насаждений под парковочные места для автомобилей. При этом разница между публичным общественным пространством и коммерческим публичным пространством ментально стирается. В некоторых случаях общественное пространство даже проигрывает конкурентно коммерческому, так как коммерческое развивается по маркетинговым схемам и имеет намного превосходящее бюджетное вложение. Такая тенденция характерна для многих мегаполисов мира.
Лидер ОМА, голландский архитектор Рэм Колхаас излагает свою концепцию города будущего Generic City (Всеобщий город) [6 и 7, c. 1248–1258]. Generic City – вертикальный город, в котором улица умирает, и вместе с ней - пешеходное движение. Вся активность горожанина связана с коммерческим публичным пространством и с шопингом: инфраструктура, транспорт, культура, сфера развлечений, даже религия. По мнению Коолхааса, здания крупных аэропортов являются неким объемно-планировочным прототипом будущего Generic City. Во многом такой прогноз считается реалистичным, особенно применительно к крупным городам Ближнего Востока, Южной Кореи, Китая, Индии и Японии.
В Новосибирске такая тенденция проявляется при создании торгово-развлекательных мегамаркетов. В случаях, когда крупный объект шопинга и развлечения ориентирован на глобальную автомобилизацию, такой подход оправдан и именно поэтому располагается рядом со скоростными магистралями и транспортными узлами (ТРЦ «Мега») Внедрение таких объектов в исторический центр не всегда оправдано, а в ряде случаев разрушительна для целостности городской среды. Новосибирские ТРК «Аура» и «Роял-парк» не интегрированы планировочно и пространственно с окружающей городской тканью. По этой причине просто не рассматриваются возможные включения движения пешеходов со стороны ул.Горького для «Ауры» или со стороны Кропоткинского жилмассива для «Роял-Парка». Публичные пространства деградированы в угоду банальной функциональной потребностей автомобилизации. ТРЦ в таких случаях становятся закрытым внутри себя городом-островом, что не всегда хорошо складывается для формирования окружающей среды города.
Каждый этап урбанистического развития города характеризуется качественным позитивным процессом для городского социума (см.рис.2). При этом следует отметить, что влияние урбанизации на социальное пространство происходит по принципу обратной связи [1], поэтому позитивное развитие городских отношений ускоряет процесс урбанизации.
Концентрация небесконечна. Кризис наступает с истощением земельных, трудовых и инфраструктурных ресурсов. Наступает интеллектуальная эра интеграции, развития партнерских отношений. Экстенсивное развитие города сменяется интенсивным, поэтому публичные пространства могут стать основой или ресурсом для нового партнерского девелопмента. Развитие комфортных территорий повышает капитализацию недвижимости, мотивирует приток горожан, что с формированием якорных функций поддерживает эффект синергии. Отдельные здания трансформируются в мета-архитектуру, которая поддерживает многофункциональность, возможность интеграции и дифференциации функций, гибкость использования и простоту трансформации пространства под социально-экономические изменения. Мета-архитектура объектов прозрачна и открыта городу [3]. Мета-архитектура типологически стремится стать городом и становится базовым элементом городской среды. Городская ткань сращивается с публичным пространством, которая превращается в мутирующую «плазму» [2] ("городскую кожу"), гибко реагирующей на все проявления пестрой городской жизни и экономической динамики постиндустриального капитализма.
Продолжение. Окончание следует.
Читать далее »Само по себе слово "благоустройство" говорит об устройстве общего блага для всех. Поэтому, прежде всего, это касается публичных пространств города – улиц, площадей, жилых дворов, парков и скверов. Практически каждый российский горожанин видит в благоустройстве элемент благотворительности, некой материальной жертвы или обременения для создания комфортной среды проживания. По этой причине часто другие аспекты публичных пространств управляющими структурами города и представителями бизнеса просто либо не рассматриваются, либо остаются без должного внимания.
Знаменитый план реконструкции Парижа в середине XIX века, выполненный под руководством барона Жоржа Эжена Османа, был в большей степени не архитектурной или градостроительной задачей. Подход был междисциплинарный, то есть более широкий, чем для отдельной дисциплины, связанной с развитием города. Политический характер реформы освещали многие теоретики советского градостроения как основу для столь разрушительной для городской исторической ткани реконструкции. Однако, если говорить современным языком, изменения Парижа были результатом буржуазного девелопмента. При реконструкции в общей сложности было реорганизовано 60% недвижимости Парижа. На свои работы Осман взял два кредита: в 1865 году – 250 миллионов франков, а в 1869 –еще 260 миллионов франков. Пространство города оформлялось не только удобным для формирования транспортной мобильности населения, что выгодно в принципе для капиталистического развития, но и позволяло за счет сноса исторических кварталов активизировать новое строительство, которое также по всем показателям было выгодно нарождающемуся классу предпринимателей. Управленческие Комиссии сдерживали хаос не только при помощи жесткого градостроительного регламента, но и за счет формирования цельной системы публичных пространств: городских лесов, парков, бульваров и проспектов. Декартовское редукционные решение проспектов и бульваров было взято также не спроста, а просто впрямую заимствовано с аристократических резиденций. Так, на подсознательном уровне буржуазия оформляла для себя парадное пространство новое городской элиты. Для прогулки горожан был обустроен Булонский лес и центральные парки Монсури и Бют-Шомон. Было создано привлекательное для инвестиций, комфортное для горожан новое пространство капиталистического города.
Формирование парадных публичных пространств в 30-х годах прошлого века в СССР имело несколько другой характер. Это стало результатом просветительского влияния таких решений, как например, реконструкции Рима при Сиксте V в ХVI в. В основу была положена не девелоперская идея развития города, а политическая, суть которой пространственная цельность Рима при помощи объединения святых мест прямыми проспектами для паломников. Такая идея отвечала христианской миссии Рима и поддерживала приток большого количества людей в город. В дальнейшем такая идеология стала основой градостроительного принципа для создания цельного города путем объединения главных символических архитектурных объектов визуальными перспективами или проспектами. Такие проспекты и бульвары становятся парадными местами публичного гуляния городской знати, что описано, например, у Н.В.Гоголя в знаменитом произведении «Невский проспект».
После жертвенной авангардной культуры ленинской эпохи, новая советская элита внедрила опыт создания парков и бульваров, которые по римской традиции поддерживала система архитектурных доминант: высотных башен, дворцов труда и культуры, театров и стадионов. Трансформация общества отразилась в пространственной структуре город, в которой выстроена настоящая пространственная иерархия: например архитектурных объектов - клуб в селе, дом культуры при заводе, дворец культуры при парке, и точно также городских ландшафтов – бульвар, сквер, парк, парк культуры и отдыха, центральный парк. Особое место заняли мемориальные пространства. Здесь торжественность достигала наивысшей точки.
Суть влияния новой пространственной культуры и получение от этого экономической выгоды понимали и русские капиталисты Российской самодержавной империи. Колыванский купец, глава города Ефграф Жернаков имел в центре Колывани в собственности городской сад. Он открывал его для свободного доступа для всех горожан в воскресение и праздничные дни. Будучи меценатом, в своем парке он устроил торжественное празднование юбилея А.С.Пушкина с приобретением металлических масок поэта и благотворительной раздачей книг великого писателя. Комфортная среда была необходима для поддержки предпринимательского климата, для создания цельности городского пространства. Колыванский городской центр превращается усилиями городской знати в социокультурный и одновременно предпринимательский кластер, который был пространственно обозначен бульваром, парком, центральным храмом, почтовой станцией и зданиями купеческой элиты.
В Новониколаевске в 1896 г. мастерская Алтайского округа (г. Барнаул) под руководством А.А.Лесневского разработала план основных магистралей будущего города. Весной этого же года межевщик Кабинета Его Величества Кузнецов на основе плана и материалов землемеров Пеньковского и Хребтова наметил первый в истории города план отвода земли под усадьбы. В результате городское пространство города украсил прекрасный ландшафт публичного пространства - центральный бульвар Николаевского проспекта. Угаданный с невероятным пророчеством большой масштаб будушего города бульвар формирует "золотую милю" элитного пространства для выгодного предпринимательства. Земельные участки скупают лучшие представители купечества, банковского и промышленного дела. Все это было поддержано с грамотными требованиями градостроительного регламента, который не только создавал безопасность, но и способствовал развитию предпринимательства. В 30-х годах прошлого века масштаб Красного проспекта был значительно укрупнен, но парадность пространства традиционно поддержана. Советская реконструкция была весьма разрушительна для купеческой застройки, но время сохранило не только отдельные архитектурные объекты, но даже целый квартал между улицами Свердлова и Коммунистическая, где сейчас разместились элитные бутики и кафе. Именно в этом месте происходит совмещение красных «ворот» центральной части города в стиле мелкобуржуазной архитектурной эклектики с классической парадностью монументальной зоны бюста А.И.Покрышкина.
Сегодня стало совершенно очевидно, что изменение масштаба и характера публичного пространства впоследствии может сказаться не только на средовой комфорт, но и прежде всего на инвестиционную привлекательность и конкурентную способность Красного проспекта как городской территории. Архитекторам, городским менеджерам и всем новосибирцам к этому стоит отнестись с большим вниманием.
Начало. Продолжение следует. Читать далее »Город – это непросто дома с изящными кровлями,
не прочные каменные стены,не каналы и не верфи.
Город – это люди, умеющие воспользоваться
теми возможностями, которая им даёт жизнь.
Алкей, 600 лет до н.э.[6,182]
Город – единство непохожих.
Аристотель
Город можно отнести к сложным системам, которым характерно синергетическое развитие. Сложная система здесь подразумевает многозвенную структуру большого порядка с нелинейной обратной связью. В конце 60-х в книге Дж. Форрестера «Динамика развития города» город относился к системам двенадцатого порядка, где «порядок» системы определяется числом уравнений уровня (то есть интегралов или состояний) в описании системы [7,118]. Бельгийский физико-химик Илья Пригожин и греческий ученый Грегуар Николис в статье «Сложное и перенос знаний» приводят результаты, которые иллюстрируют опасность узкого планирования города, основанного на статистических методах непосредственной экстраполяции прошлого опыта. Взамен они предлагают метод динамического моделирования города, когда адаптационные возможности являются основным источником, позволяющим обществу существовать длительное время, обновляться и находить самобытные пути развития [12,93].
Нидерландский архитектор Румер ван Тоорн, вскрывая проблему современного урбанизма, пишет: «… Город всегда полон беспокойства – противоречий, которые стимулируют развитие… Люди приходят в города, чтобы чувствовать себя свободными; города, по сути, беспорядочны. Беспорядочна и порой даже опасна сама свобода. Альтернатива свободе – бюрократический порядок, всегда предполагающий вопрос: «чей это порядок?»[10,143].
Современные управленческие проблемы формирования и создания градостроительной документации в России исходят из следующих предпосылок:
- мировой экономический кризис стал тупиком глобальных экономических иерархий;
- укрепляются позиции постструктуралистской философии многополярности мира, полцентризма (или отсутствие центра) мировой экономики,
- необходимость в градостроительстве нового опыта управления полицентрическими сложными системами (например, урбанистические агломерации);
- на лицо эффективность городов с диверсификационной экономикой;
- отсюда многофакторность и сложность влияющих процессов на развитие города;
- как следствие, невозможность точного и конкретного долгосрочного прогноза;
- все выше перечисленное требует нового сетевого системного управления городом;
- для системного управления необходимо создание не жестких градостроительных регламентов, а гибких стратегических программ, позитивно реагирующих на все новые изменения и влияния как глобальных, так и региональных нелинейных процессов.
Именно поэтому градостроительное проектирование требует инновационных реформ с учетом преемственности позитивного опыта как отечественной, так и мировой градостроительной школы. Стратегические программы и градостроительная документация уже не просто проектирование графических композиционных схем. Скорее всего, это похоже на формирование иммунной системы для живого организма, стойко адаптирующего на разные условия существования.
Для создания новой градостроительной документации необходима масса исходного и аналитического материала, формирование которого может происходить только при условии зрелых городских отношений. Одна из проблем для выращивания таких отношений укоренившаяся ментальность жителей России, которую можно прочитать даже в литературных текстах.
Великий и Ужасный Гудвин, правитель Изумрудного города из сказки А.Волкова «Волшебник изумрудного города», объяснил разоблачившей его Элли суть своего властного управления. Во-первых, он понял, что если будет близок к народу, то в нём разгадают обыкновенного человека. Во-вторых, он скрыл своё истинное лицо, назвав себя Великим и Ужасным. Поэтому он предстаёт перед каждым как чародей в том обличие, который утверждает страх и трепет перед правителем. В-третьих, чтобы стать Великим, он велел построить Изумрудный город. Город должен был удивлять своею роскошью и красотой. Но в реальности драгоценных камней хватило только на башни и, чтобы скрыть истинную нехватку изумрудов, всем горожанам и гостям города обязали носить зелёные очки, преображающие унылую реальность в желаемую роскошь. Во избежание самовольного снятия очков, последние запирались на замочек. Для этого в городе был создана должность хранителя ключиков. Удивительно, но даже после разоблачения, новый правитель Страшила Мудрый сохранил это зелёное «очковтирательство». Описанный эпизод вольного перевода А.Волкова американской сказки как никогда точно отражает ментальность российского общества. Прозрачность и открытость городских отношений в России так и не достигнута. А сегодня, как пишут известные скандинавские экономисты Йонас Риддерстрале и Кьелл Нордстрем в книге «Караоке-капитализм: менеджмент для человечества» «…открытый мир требует открытых систем и открытой архитектуры»[9,22].
Символична ситуация, сложившаяся на ул.Коммунистической и ул.Романова в г.Новосибирске. На ул.Коммунистической находятся офисные здания ФСБ и МВД России, а на ул.Романова здание, где размещены департаменты Мэрии, отвечающие за городское землеустройство и строительство. Из-за нехватки автостоянок и сложности движения на этих участках улиц было введено одностороннее движение. Решение логичное, но не для российской ментальности. Правила движения нарушают водители, автомобили которых имеют так называемые «особые» госномера. Навстречу им едут законопослушные горожане. Конфликт неминуем. В результате - пробка, которая вызывает стресс и большую потерю времени как у простых смертных, так и особо поставленных в городе людей. Отсутствие договорённости в обществе - тормоз развития городов. С древних времён городские отношения в российских городах складывались сложно. Часто принятый закон не органичное решение социального конфликта, а, скорее всего, навязанная норма, причём часто трудно выполнимая для жителей. Поэтому горожане, принимая закон условно, всегда искали пути его обходов. Такие действия бесконечно воспроизводили и кормили бюрократические коррупции. Это стало устоявшейся российской традицией со средневековья до сегодняшних дней, несмотря не только на смены правителей, но и даже государственных строев. Совершенно очевидно, что прозрачность – враг коррупции. А «проспект Прозрачности – улица с двухсторонним движением»[9,43].
Проблемы городских отношений проявляются в объёмно-пространственных структурах исторических городов России. В европейском городе в результате многовековой борьбы феодалов с городским самоуправлением закончились либо взаимовыгодными договорными отношениями, либо полной победой городских департаментов. Поэтому горожане буквально были защищены крепостными стенами, то есть живут внутри города и защищены физически и социально[2,13]. Городская ратуша департаментов на главной площади города - символом самоуправления. Именно она стала доминировать в публичном открытом пространстве площади в Сиене, Флоренции и ряде других итальянских городов после сноса родовых башен знати. В российских городах символом городской власти традиционно становился детинец – кремль, вокруг крепостных стен, которого снаружи стихийно формировались многочисленные слободы, посады, «концы», которые в свою очередь делились на улицы. Такая структура отражала жёсткую иерархию рядового горожанина – «уличанского староста» - «кончанского староста» и т.д. вплоть до феодала князя. Города были поселениями с определённой территорией, которому государственной властью присвоены особые административные права [2,5], поэтому «вертикаль» власти четко проецировалась на планировочную структуру. Большая часть горожан жила вне крепости, поэтому были не защищёны физически и социально. По этой же причине в России партизанские войны были всегда отчаянным ответом, что значительно ужесточало жизнь иноземным захватчикам. Социальная иерархия отражалась в пространстве города как в зеркале[14,44]. Справедливости ради следует отметить, что основная городская жизнь (торговля, ремесленная деятельность, ростовщичество) происходила именно в посадах и была всегда в процессе саморегуляции, что, несомненно, привело бы сначала к цеховым сообществам, а впоследствии к зрелым городским отношениям. Но власть феодалов была слишком авторитарна и сильна. И даже после формирования первых законных актов городского самоуправления в России с середины XIX века, городские отношения, результатом которых должно стать формирование зрелого гражданского общества, так и продолжают быть отсталыми по сей день. К этому следует добавить ряд способствующих факторов, рассмотренных ниже.
Город и деревня. Два образа жизни, городской и сельский, значительно разнятся вследствие сложившихся мировоззрений горожанина и деревенского жителя. На селе жизнь циклична и «по-индуистски» не исторична. Из-за ежегодного повторения событий и зависимости от природных факторов сельчане больше озабочены сохранением духовных нематериальных ценностей, отсюда прочное почти вековое установление обрядовых традиций. Напротив, городской житель созерцает постоянный рост города, преображение его пространственной среды. Жизнь в городе векторная, от прошлого к будущему, поэтому необычайно исторична. Прерывание такого процесса – гибель города, поэтому не может быть и речи даже об остановке развития. Потомственному горожанину необходимы вехи на пути движения, для осознания и анализа, а затем для поиска решения постоянно возникающих проблем. Поэтому для потомственного жителя города важно сохранение материальных памятников, которые становятся предметами гордости. Для России до сих пор характерен низкий уровень урбанизации и городской культуры. По мнению Вячеслава Глазычева, подлинная урбанизация началась у нас только в 90-е года прошлого века [4,10]. Ещё в 1910 г. 68,8% населения Петербурга – самого европейского города России – составляли крестьяне, не являющимися пролетариатом в классическом смысле: семьи рабочих жили в окрестных деревнях, куда мужчины уходили во время посевных и уборочных работ. По этой же причине дважды в год останавливались уральские заводы вплоть до 30-х годов [13,12]. Такие горожане появились вследствие массового переселения сельских жителей в города в периоды становления капитализма и социалистической индустриализации. Город разрушает прежний комфортный устой сельской размеренной жизни динамичным требованием постоянного нового ответственного выбора. Смешение философии города и деревни пока не в пользу городского образа жизни. Отсюда изобилие огородов даже в крупных городах, отсюда равнодушие к городской культуре и ее памятникам, отсюда агрессивное отношение к городу. Ментальная ненависть к городу разделяет нас, и последствия такого отношения отражаются в деградированной городской среде.
Город и государство.В отличие от европейских самоуправляемых в средневековье городов, российские города всегда были, прежде всего, частью государственной структуры, а горожане были не гражданами, а крепостными (в середине 17 века побег из города карался смертью) [13,12]. Если в средневековой Европе феодалы были заинтересованы в освобождении крестьян для городской деятельности [2,33], то в России, наоборот, Демидову пришлось отказаться от купеческой гильдии в пользу дворянского звания. Только таким способом он компенсировал недостаток свободной рабочей силы, получив крепостных для работ на своих заводах. Большинство городов возникали при монополии государства на промышленность и торговлю. Основатели городов государственные мужи (великие князья, правящие цари) не считались со страданиями, тягостями и лишениями первых городских поселенцев. Вспомним Петербург, его многострадальное строительство. Города не являлись генераторами культуры и политической свободы [13,12]. Многолетняя история российской государственной машины свидетельствует о постоянном стремлении государства отстранить горожанина от участия в управленческой деятельности. Диктатуры и сменяющие её «тотальные демократии» приучали к мысли, что индивидуум одинок со своими неординарными и оппозиционными взглядами. Донести свой мир до человечества часто в России было небезопасно. Это породило практически инфантильное и иждивенческое мышление, вследствие которого российский житель готов продолжительно ждать милости от властей. «Город – не просто скопление домов и скопление людей, в основном оторванных от сельского труда. Это ещё сосредоточие всех форм активности множества людей, составляющих самоуправляемое сообщество» [4,11].
Проблемы существовали и в налоговой политике. В средние века в России горожане платили налоги больше, чем поселяне [1,37]. Феодалы не отчитывались перед городским сообществом о расходах полученных при сборах средств, мало того они были всегда заинтересованы в увеличении налогов для собственных нужд. В отличие от буржуазного города налоговая система не являлась результатом общественного договора. Для россиян, привыкшим длительно платить дань, это было прямым проявлением воли и силы феодала. Именно поэтому заплативший налог мог «спать спокойно», а не интересоваться, насколько эффективно он использован для развития города. Построенное на такой ментальности россиян государство также становилось не подотчётным перед гражданами. Процветала коррупция, так как взятки и налоги по сути мало отличались друг от друга. И то и другое необходимо было платить за развитие деятельности. Такая «вертикаль власти» традиционно возрождалась не только при смене царствующих особ, но даже после революции 1917 года уже в советском государстве и после глубоких реформ 90-х годов прошлого столетия. В 1918 году российские муниципалитеты фактически потеряли самостоятельность. И если в экономическом отношении европейские города в большей части самодостаточны, то даже сегодня в России, где с введением 131-го федерального закона начиная с 2006 года, о «…финансовой самостоятельности городов не приходится говорить»[4,13].
Новые города конца ХIХ – начала ХХ века, возникшие в результате развития капитализма в дореволюционной России, позитивно отличались. Так, в Новониколаевск (бывший Александровский посёлок, ныне город Новосибирск) за короткое время переселился из традиционных городов целый слой самых предпринимательных людей. Поселок имел невероятную хронологию развития от стихийного поселения до получения статуса города – всего 11 лет! Далее приводятся наиболее интересные даты, ставшие ключевыми в формировании города, как сообщества.
30мая 1893 года – приезд первых строителей (основание города, утверждённое в постсоветское время).
20 июля 1894 года – закладка первого камня мостовой опоры (основание города, утверждённое в советское время).
20 марта 1894 года – открыт универсальный магазин купца Е.А.Жернакова (основание города, утверждённое в досоветское время).
3 декабря 1895 года – сход жителей о переименовании поселка в город. В посёлке с почти пятитысячным населением отсутствует какая-либо власть, включая жандармерию. Поселяне чётко понимают, что именно городской воздух делает человека свободным. Стремление стать городским сообществом становится одной из причин успешного феноменального развития Новониколаевска.
12 августа 1896 года – сход с избранием первого мэра (староста) Ильи Титлянова. Сход стал неким осмыслением трагического конфликта 21 мая 1896 г, дня коронации Николая II, когда в результате пьяной драки погибли люди. В центре монархической империи возникает городское самоуправление без каких-либо указаний, что становиться чуть ли не рождением в глубинке настоящей буржуазной демократии. Избранный староста установил необходимые налоги, начал создавать городскую инфраструктуру. Но через шесть месяцев сход был признан томским губернатором как бунт, поэтому выборы стали считаться недействительными.
Далее разворачивается настоящая борьба за первого избранного руководителя поселкового самоуправления и статус города, о чём свидетельствует знаменитая телеграмма жителей императору Николаю II, датированная 20 января 1897 года:
«Выбранного нами старосту уничтожили, общественные питейные заведения отдали частным виноторговцам, схода и собраний не разрешают, мотивируя тем, что бунтуем… Мы на устройство домов утратили последние средства, должны их оставить и совсем разориться. Нет средств устроить школу, церковь, пожарную команду и больницу… Явите Царскую милость, Ваше Императорское Величество, внемлите 10-тысячной мольбе верноподданных рабов Ваших, уступите землю за 40 коп. с десятины и учредите общество поселка Ново-Николаевский, посадское или городское. Сейчас находимся без всякого управления…»
28 декабря 1903 года (10 января 1904 года по новому стилю) – наконец был признан статус города с упрощенным городским управлением («безуездный город»), что стало результатом упорной целенаправленной борьбы жителей за городское положение.
24 декабря 1908 года – полноправный город, а в апреле 1917 года – уездный город
Сходы собирались вплоть до 1907 года, так как выполнили свою миссию, - власть полностью перешла к законному выборному городскому управлению. Не удивительно, что после такой борьбы за город управление было эффективным и способствующим бурному росту города. Даже такая трагедия как пожар в мае 1909 года, не только не затормозила развитие, а способствовала упорядочиванию застройки и развитию нормативного законодательства. В 1910-1912 годах владельцы частных усадеб обязывались за свой счет засадить лиственными деревьями участки улиц против домов, обустроить тротуары. На 10 лет вводится новый налог - на мощение улиц, причем готовые участки принимаются по акту только через год - после проверки временем. Проектируется водопровод, строится первая электрическая станция, появляется городской телефон, открывается паромная переправа. Рассматриваются проекты понтонного моста через Обь, прокладки трамвайных путей, организации справочной службы и т.д. Умелое использование безпроцентных суд и коммерческих вложений позволило построить 13 школ. В результате в 1911 году в Новониколаевске было введено всеобщее начальное обучение, а в 1913-м город признали лучшим в России по организации начального школьного образования [11,142-148]. Здесь следует отметить особый вклад в развитие города от деятельности первого Городского головы Владимира Ипполитовича Жернакова. Именно благодаря действиям его управленческой команды Алтайская железная дорога приходит не в Томск, а в Новониколаевск, вследствие чего бюджет города вырос в 3,5 раза. Все эти факты только подтверждают, что именно органично сложившиеся городские отношения позволили Новониколаевску ещё до революции стать наравне с такими историческими городами, как Томск, Барнаул, Бийск.
Сегодня Новосибирск – крупнейшее муниципальное образование в России. Традиции городского самоуправления прочно живут со дня основания города и отражены в сохранении и развитии территориальных органов самоуправления (ТОС). И в этом безусловная заслуга новосибирских городских властей.
Рождение новой деятельности – основа для диверсификационной городской экономики, укрепляющей позиции среднего социального класса. Американский социолог Джейн Джекобс считала всякую дискриминацию серьезной экономической проблемой [6,252], выраженной в создании преград для создания и развития новых форм деятельности. В качестве ресурса для развития современного города социологи и экономисты считают новое реформирование управленческой структуры, в результате которого будут максимально анализироваться и учитываться разные точки зрения горожан[15]. Традиционная жёсткая бюрократическая иерархия в управлении построена на банальном администрировании, поэтому часто не компетентна в разрешении проблем разных, в особенности беднейших, социальных слоёв. Стремясь разрешить противоречия, горожане поддаются постоянному искушению прибегнуть к услугам криминала и коррупции для продолжения и выживания своей деятельности. При этом коррумпированные эшелоны власти всегда стремятся контролировать СМИ, так как вооружённые информацией горожане всё подвергнут сомнению [9,42]. Как результат, единодушные, почти одинаковые мнения, а как сказал генерал Джордж Паттон: « Если все думают одинаково, значит, кто-то не думает вообще»[9,173]. Значительная часть населения, так и остается не услышанной. Реальная картина искажена, что часто мешает правильно выстроить стратегические целевые программы. Отсутствие стимула и собственно методологии для создания новых неординарных идей лишает горожан креативной среды. Город становится не конкурентно способным, а это начало стагнации. Как сказал Джон Ф.Кеннеди, единообразие – тюремщик свободы и враг роста [9,167]. Для нового управленческого подхода, основанного на сложности организма города, необходимо обеспечение вживления и вовлечения всех слоёв горожан в принятие стратегических решений. Следует переместить принятия решений туда, где сосредоточена компетенция [9,170]. Этому могут способствовать многочисленные креативные, клубные, дискуссионные и экспертные площадки. Например, в Париже и Лондоне ими стали так называемые «философские» кафе, где стимулируются дискуссия и обсуждаются городские проблемы в форме мозговых штурмов [15,183]. Получив опыт диалоговых обсуждений проблем, горожанин получит необходимое образование для ответственного выбора и принятия будущего решения. Этот мучительный процесс взросления общества нам необходимо пройти. Задерживая его, мы только продолжим растить проблемы подросткового периода неразвитых городских отношений.
Но такой процесс без образования бессмыслен. Цеховое ремесленное и церковное по приходам обучение всегда формировало в Европе образованного горожанина. Для получения управленческого опыта кроме «школьного» внутрицехового обучения необходимо универсальное образование, позволяющее разносторонне рассмотреть городской организм. Издревле этим занимались средневековые университеты, которые конкурировали с городами и имели практически собственное самоуправление.
Сегодня в России получение такого образования крайне необходимо для утверждения городов, как оплотов самоуправления. «Для людей образованных, гибких и способных найти себе работу, город – наслаждение, свобода и высокая энергия. Людей, лишённых этих качеств, в городе ждёт только чувство безнадёжности, бессилия, дискомфорт и нищета» [15,72].
Образование и воспитание горожанина как опоры будущего гражданского общества может происходить в условиях соучастия в процессе создания и формирования градостроительной документации. Сложность такого партнерского решения городских проблем чиновником, профессионалом и горожанином содержится в разных подходах к пониманию города, о чем ещё писал известный методолог В.А.Никитин в статье «Принцип города» [8].
Для городских властей характерен организационном подход, где город выступает как соорганизованная совокупная деятельность крупнейших позиционеров, действующих в городе. История города в этом случае – это смена различных программ развития и форм управления.
Для профессионалов проектировщиков и управленцев близок инженерный подход, который представляет город как сложную машину для обеспечения жизни и как функциональное пространство для деятельности машин производства. Город изображается в виде чертежей и схем (водопровод, канализация, транспортные схемы и т.д.). История города в этом подходе выступает как смена поколений инженерных систем (машин жизнеобеспечения), планировочных структур города, имеет отражение в чертежах генплана, топографических планах и т.д. Часто профессионалы используют научный подход, где город рассматривается как некий идеальный объект. Этот подход характерен для экономико-географических исследований. Он описывает город в виде графиков, кривых, характеризующих изменение различных параметров, которые используются как обоснования для проектов районной планировки и социальной политики вообще. Для архитекторов же ближе формальный (авангардный) подход, описывающий город как форму, преобразование которой является основной задачей. Этот подход особенно ярко проявляется в работах, представленных на различных международных архитектурных конкурсах. Ценностными характеристиками в этом случае являются оригинальность, новизна, концептуальность. История города предстает как смена принципов организации городского пространства и демонстрация этого в конкретных объектах и комплексах
Горожане несут в себе целый спектр подходов. Общественным организациям характерен гуманитарный подход, показывающий город с точки зрения организации процессов жизнедеятельности. Город выступает как среда для выращивания и существования «естественных» городских организмов. Городская история показывает эволюцию восприятия и осмысления среды горожанами, форм организации и представления города. Основная часть использует мифологический подход, где город как воплощение божественной воли, как мистическое сакральное пространство, а историю города как цепь чудесных уникальных событий.
Сложность различных картин города, о которых сообщает В.А.Никитин, в социальной среде горожан не препятствие для формирования городского законодательства и городской градостроительной и нормативной документации. Наоборот, именно противоречие и конфликт порождает необходимость создания таких документов, оформляющих коллективный договор. Анри Лефевр в своей статье «Право на город» утверждает, что город – это место, где и живёт различие, где права гражданства должны постоянно оспариваться и переопределяться вследствие борьбы за формирования среды и условий общественных пространств. Город следует понимать как oeuvre (труд, творение, опус – фр.), как творческое свершение, в котором принимали участие все его жители, действующие в публичной сфере [10,141]. К сожалению, развитие сегодняшнего российского города можно сравнить со строительством вавилонской башни, когда все участники разделены языковыми барьерами, что укрепляет глухой снобизм профессионалов и ханжеское невежество дилетантов. Такая «вавилонская» доминирующая вертикаль – символ коррупции, использующей разделение горожан для власти.
Город как сложная система, сегодня уже не может развиваться на банальных принципах администрирования и несистемном мониторинге поступающей информации. Дж. Форрестер предупреждал о том, что город резистентен к административным новшествам. Отдалённая (долгосрочная) реакция на какое-либо административное нововведение часто может оказаться прямо противоположной немедленной (краткосрочной) реакции на это нововведение. Часто в этом обвиняют слабый мониторинг. Но дело даже не в недостатке или качестве информации – это не главное препятствие для развития города. Препятствием является отсутствие в управленческих командах готовности и способности организовать уже имеющуюся информацию в такой форме, которая будет отражать структуру реальной системы города. Для этого прежде всего необходимо устранить барьеры между различными дисциплинами и областями знаний, так как такие сложные социальные системы как город были искусственно разделены на изолированные области мышления [7,119 и 125]. Особенность для российских управленческих структур состоит в том, что Россия принадлежит к такому типу культур, создающую «свою «идеальную» модель города не для внедрения в жизнь, а лишь для её преобразования» [13,12]. С давних времен всякая инициатива на местах была приравнена к оппозиции. Многие требования, в том числе инженерные, санитарные и противопожарные в «спущенном» сверху городском законодательстве 1879 и 1892 годов не были подкреплены ни юридически, ни экономически, ни технически. Прошло более ста лет, трижды изменилось государственное устройство, но градостроительные нормы, как стратегические документы, так и не учитывают реальную структуру российских городов, именно поэтому трудно предположить какой мы можем получить результат от действия законодательства, если ещё и учесть, что оно часто нарушается. Одно из сложнейших изменений в ментальности горожан и управленцев – это правдивое отражение реальной ситуации для постановки задачи. Реальная задача тотчас отразится в законодательстве, которое станет выполнимым и тем самым принятым подавляющим большинством общества. Города станут комфортными для рождения новой деятельности, тем самым будет стимулировано развитие.
Градостроительный кодекс РФ требует прохождения общественных слушаний при утверждении градостроительной документации. Пока эта процедура для всех слишком нова, поэтому результаты соучастия горожан в формировании планировочных и градостроительных регламентов далеки от совершенства. Есть вероятность, что опыт таких слушаний в конечном итоге приведет к конструктивным итогам. Возможно, этому будут способствовать создаваемые инновационные социальные институты, формирующие городские отношения: например, информационно-аналитический центр с постоянным мониторингом и анализом, а также другие экспертные площадки для диалоговых контактов всех участников процесса. Именно такой площадкой может стать открытый градостроительный форум, ежегодно проводимый в Новосибирске. Открытый форум – не что иное, как отголосок сходов первых поселенцев, цель которых - город. Для этого надо проанализировать и пережить вчерашнее, чтобы выйти достойно из кризиса завтра. Установление зрелых городских отношений порождает ресурс для оптимизации расходов и эффективности развития города. В этом позитив сегодняшнего дня, который требует создания нового языка для ответственной и терпеливой совместной работы над формой города.
март 2009г.
Список литературы:
1. Валишевский К. Иван Грозный /Репринтное воспроизведение издания 1912 года. – М.: Совместное советс.-финск. Изд.-во «ИКПА», 1989
2. Велихов Л.А. Основы городского хозяйства, - М.: Наука, 1996.
3. Волков А.М. «Сказочные повести» Новосибирск, «Глобус-С»,1993
4. Глазычев В.Л. Урбанистика. – М.: Издательство «Европа», 2008
5. Гутнов А.Э., Глазычев В.Л. Мир архитектуры. – М.: Молодая гвардия, 1990.
6. Джекобс Дж. Экономика городов / пер. с англ.; под общ.ред.О.Н.Лугового. – Новосибирск: Культурное наследие, 2008
7. Дж.Форрестер. Динамика развития города, - М., изд-во «Прогресс», 1974
8. В.А.Никитин, Е.Н.Никитина «Принцип города: организационное представление», материалы сайта «Методология в России»
9. Риддестрале, Й. Караоке-капитализм: Менеджмент для человечества / Йонас Риддестрале, Кьелл Нордстрем; пер. с англ. (В.Мишучкова); Стокгольмская школа экономики. – 2-е изд. – М. : Манн, Иванов и Фербер, 2008.
10. Румер ван Тоорн. Альтернатива неолиберальной урбанизации. Проект-International, №17
11. Созидатели: Книга очерков . - Новосибирск: Клуб меценатов, 2003. - Т.2.
12. Синергетика и психология. Тексты./Выпуск 1 «Методологические вопросы» - М.: издательство МГСУ «Союз», 1997
13. Я.Урусова. Взыскуемый град. Проект Россия №17
14. Хасиева С.А. Архитектура городской среды: Учеб.для вузов.- М.: Стройиздат, 2001
15. Чарльз Лэндри «Креативный город» / пер.с англ. – М.: Издательский дом «Классика-ХХI», 2005
Статья опубликована:
1.Сборник «Материалы всероссийской научно-практической конференции «Региональные научно-практические архитектурно-художественные школы»
2. Журнал «Проектирование и строительство в Сибири»
3. Сборник материалов III Открытого градостроительного форума
4. Журнал «Архитектура и строительство» №3, 2010
5. Сборник «Стратегическое управление развитием города. IV Открытый градостроительный форум»
Читать далее »Важнейшим признаком города является наличие городской культуры, основанной на идее «свободы выбора». Именно не вседозволенность, а свобода или возможность делать все, что не причинит вреда другому, и определяет для городского сообщества основные ценности: плюрализм, толерантность, сбалансированность интересов, согласованность действий, устойчивость социальных связей, совместность установления ограничений, социальная сопричастность, партиципация (добровольное участие населения в решении городских проблем), равенство перед законом, прозрачность во взаимодействиях, рефлексивное отношение к себе [6].
Российская реальность выглядит несколько по иному. По данным социологического опроса 2005 года, проведённым исследовательской группой «Циркон», 25% горожан вообще не знали словосочетания «местное самоуправления», а 38% что-то слышали. 34% считают самоуправление местным представительством федеральной власти [7]. О законе самоуправления, суть которого разграничения ответственности и полномочий местной и государственной власти, 54% горожан впервые слышали и только 10% знают. При этом 72% считают, что выборы главы городской администрации должны быть осуществлены горожанами, 21% - за назначение вышестоящим органом, например, губернатором. С кем же связывают горожане надежды на улучшение городской жизни? 35% - с мэром города, 23% - с губернатором, 18% - с Президентом России, 18% - с самими жителями города, 13% - с крупными предприятиями, лишь 8% - городским советом, и совсем мало 5% - с общероссийскими и городскими общественными организациями, партиями и профсоюзами. Самое интересное 7% населения связывают свои надежды с правоохранительными органами. Последнее не удивительно, потому что 71% горожан вообще не знают о каких-либо объединениях жителей. 75% горожан верят, что их активная позиция улучшает жизнь в городе, а 13% считает, что это только мешает местной власти выполнять свои обязанности.
Примечательно, что законодательной городской власти и общественным институтам доверие горожан значительно меньше, чем исполнительной. Именно в этом и проявляется отношение к закону горожан. Доверяя себе и высокопоставленному чиновнику, жителями города принятый закон на уровне городского совета уже ментально не выполняют. Правовая безграмотность провоцирует укрепление коррупционных связей. Однако в реальности горожане в большей степени склонны направлять свою активность на обращение в инстанции, тогда как намерение приложить усилия к тому, чтобы объединится для самостоятельного решения тех или иных проблем они выражают гораздо реже. Часто исполнительная власть по разным причинам не может выполнить просьбу горожанина, а иногда и игнорирует такие обращения. Поэтому сегодня наибольшее распространение получили общественные объединения, основанные на протестных моделях поведения: например, экологи и охрана исторического наследия. Совершенно очевидно, что партнерского, конструктивного участия горожан в управлении не происходит. Причина традиционных устоев рядового горожанина в многовековом формировании ментальности россиянина.
История России отражает постоянную борьбу формирования институтов буржуазного городского самоуправления с государственной феодальной и бюрократической системой. История реформ городовых положений также отражает противоречивую непоследовательную городскую политику Российского государства. Первой реформой местного управления при Петре I было учреждение выборных бурмистерской палаты в Москве и земских изб в городах 30 января 1699г., но бюрократический элемент упразднил деятельность земских изб и привел городское хозяйство в упадок. Тогда Петр I, понимая необходимость городского самоуправления, учредил выборные магистраты по городам. После смерти царя губернаторы и воеводы снова узурпировали власть вплоть до царствования Екатерины II, которая на основе децентрализации и самоуправления воссоздала местное управление. Екатерининскою Городовою Грамотою или Городовым Положением 21-го апреля 1785 г. было положено начало городских «вольностей», что определило новую эпоху в истории русского законодательства. Общий план городского общественного, т.е. бессословного самоуправления, введенным этим законодательным актом, был задуман на широких и разумных основаниях и далеко опережал свой век. К сожалению, отчасти недостаточная определенность постановлении Екатерининской великой хартии, отчасти наступление жестокой реакции в последующее царствование Павла I, и ,главным образом, несоответствие рациональных начал Грамоты 1785 года господствующим бюрократическим взглядам и бытовым условиям русской жизни привели к тому, что реформа Екатерины II не принесла всей ожидаемой от нее пользы [3].
Преемник Екатерины II Павел I, будучи под впечатлением революционной деятельности парижской коммуны, отменил в 1798 г. Городовое Положение своей матери. Александр I, хотя и восстановил в 1800 г. Екатерининскую грамоту, как «непреложный закон», но на деле городские учреждения вполне восстановлены не были, и городское хозяйство приходило в большой упадок[3].
Утвержденное Александром II прогрессивное Городовое Положение 16-го июня 1870 г также поддерживало общественный всесословный характер городского самоуправления. Однако трудность внедрения Положения было вызвано долговременной дореформенной административной опекою, при которой «городское общество, свободное многие десятки лет от ответственности, приобрело… издавна привычку ждать и побуждений, и помощи от администрации». Как ни крупны были некоторые недостатки Городового Положения, проникавший его дух самоуправления и дарованное им право самостоятельного управления городскими делами были необходимы и современны.
Убийство Александра II спровоцировало антитеррористическую реакцию царского правительства, что отразилось в новом Городовом Положении 12-го июня 1892 года. Всесословность сменилось укреплением положения дворян в городских управах, а выборные права не позволяли отражать чаяния всех городских сообществ. Несмотря на это, активность дворянства в решении городским проблем была намного ниже, чем у представителей буржуазии и купечества. Так или иначе, но появление попечительских, наблюдательных и прочих общественных советов начало формировать гражданское общество в городах дореволюционной России.
Февральская революция 1917 года ввела всеобщее избирательное право и гражданское равенство в правах. Аристократическое обращение «господин» сменилось на демократичное «гражданин», которое этимологически происходит от слова «горожанин». Временное правительство занялось разработкой нового Городового положения, которое по иронии судьбы должно было быть принято в октябре 1917 года. После диктатуры военного коммунизма, реанимация городского самоуправления в условиях НЭПа казалась естественной. По мнению известного урбаниста Л.А.Велихова (1928 год), развитие местного самоуправления должно было связать администрацию с горожанами и, особенно - с предпринимательскими слоями. Отсюда наряду с частными интересами у гражданина появились общественные. Принимая участие в управлении, гражданин в этом случае был готов содействовать ему всеми силами, как собственному делу. В этом случае, местное самоуправление становилось подготовительной школой, как для горожан так и для государственных деятелей высших категорий, «…которые, через него, знакомятся с социальными вопросами не только кабинетным способом, т.е. теоретически (выделено И.П.), но из живой общественной практики»[1;245]. Впервые со времён Петра I, предполагался процесс самоорганизации и самоуправления, который пробудил бы инициативу городского сообщества в формировании программ для решения управленческих и градостроительных задач. Однако власть большевиков до конца 20-х годов практически свернула местное самоуправление, заменив его иерархией централизма советов. Отныне планирование городов, включая бюджеты, развитие инфраструктуры и т.п. утверждалось федеральной государственной властью. Участие горожан соответственно упразднилось. Соответственно демократическое обращение «гражданин» сменилось узкопартийным «товарищ». Мало того, «гражданин» стало формой антагонистического обращения между силовыми структурами государства и нарушителями закона.
Реформа 90-х годов прошлого века вернула городское самоуправление, но полувековое отсутствие опыта гражданского договора привело к состоянию «холодной гражданской войны». Деструктивные социальные конфликты стали тормозить городское развитие. Такая ситуация до сегодняшнего дня провоцирует у власти процедурный формализм, игнорирование институтов общественных организаций и мониторинга мнений горожан. Налицо разрыв городских социальных коммуникаций. Однако при развитии глобальных сетей интернета, социальные коммуникации возобновляются в новом качестве и в виде сайтов и флешмобов становятся настоящим средством борьбы с произволом власти даже при коррупционном контроле над СМИ.
Российский город становится многосценарным и мультикультурным социопространством. Это вызвано разными причинами. Во-первых, города с диверсифицированной экономикой эффективны, поэтому процессы, влияющие на развитие города, многофакторны и сложны. Как следствие, точный и конкретный долгосрочный прогноз развития становится невозможным. Во-вторых, демография российских городов мотивирует миграционные процессы из стран СНГ. В-третьих, фанк-капитализм, основанный на индивидуализме и высокой мобильности трудовых ресурсов, усложняет расчеты трудовой занятости и завязанное с этим прогнозирование развития территорий. В-четвертых, развитие субурбий, транспортной инфраструктуры и глобальная автомобилизация провоцирует высокую мобильность городского населения, поэтому нормативы советского периода, построенные на оседлости горожан в соцгородах и их династийной профессиональной «привязке» к одному предприятию, уже не могут действовать эффективно. Мобильность мирового населения создает в крупных городах ситуацию сосуществования ментальности родовых, феодальных, капиталистических, социалистических отношений. Обострение, равно как и разрешение национальных, религиозных, социальных и других противоречий порождает феномен поликультурного, почти коллажного пространства в городах развитых стран.
Правила игры не успевают за изменившейся реальностью, что вызывает опасность нарастания социальных конфликтов, утраты комфортной среды, разрушения устоявшихся ценностей. Отсутствие толерантности среди простых жителей отзывается коммунальными неразберихами и конфликтами. А отсутствие элементов городской культуры среди лиц, принимающих решения по поводу городского развития приводит к непониманию и отрицанию разных мнений среди профессионалов.
Современная сложность города определила необходимость взгляда на системные проблемы в целом. Это требует включения большого количество участников в процессе решения проблемы, каждый из которых принесет свое отношение к проблеме и свой взгляд на мир. Поэтому планирование должно отвечать на вопросы, поставленные с альтернативных точек зрения. Планирование должно быть достаточно гибким, чтобы существовала возможность его изменения под воздействием не только новых обстоятельств, но и новых альтернативных точек зрения. Сегодня актуально создание не жестких градостроительных регламентов, а гибких стратегических программ, позитивно реагирующих на все новые изменения и влияния как глобальных, так и региональных нелинейных процессов. В этом суть адаптивного управления, - предупреждающего (превентивного, профилактического) подхода, провоцирующего экспериментирование, создание системы обратной связи для слежения за состоянием и оценки происходящего, поддерживающего интегрированные (цельные) градостроительные формы (градообразования) и инфраструктуры, процессы обеспечения и обслуживания с целью изучения происходящего в направлении заданных целей с уточнением и постоянным совершенствованием ответа на новую информацию [4].
Сегодня необходимы эффективные механизмы взаимодействия власти и жителей путем создания общественных институтов с широким представительством. В свою очередь власть должна более четко структурировать взаимодействия различных уровней, а именно муниципальной, региональной и федеральной. В качестве одного из эффективных механизмов взаимодействия власти и жителей является широкое социальное градостроительное планирование, которое позволяет осуществить переход от административного жесткого планирования к адаптивному оперативному планированию с различными формами (широкомасштабное «консультирование реконструкции»; «ежегодный генеральный план»; «инициатива устойчивого развития» и др.) [4]. При этом механизмы саморегулирования, имеющиеся сегодня, должны реализоваться с участием подавляющей части профессионального сообщества, в качестве консультирующих экспертов и городских менеджеров. Поэтому в высшем образовании созрела необходимость разработки новых образовательных дисциплин для градостроителей и управленцев, а именно компетенций социального диалога, технологий публичных слушаний и мониторинга общественного мнения
В рамке принятой на сегодня смены парадигмы - перехода от градостроительства к градо-устройству, для эффективного развития городских территорий власть должна создать мотивацию для активного включения граждан в процесс оперативного градостроительства. Социальные опросы вскрывают следующие блоки проблемы развития гражданского общества: проблемы мотивации, проблемы развития культуры и накопления коллективных действий и институциональные, которые связаны с отсутствием возможностей гражданского участия [2;3].
Практика показала, что наибольшая конструктивность социального диалога власти, достигается сегодня в тех городах, где созданы Общественные Советы по стратегическому планированию (пример Тольятти). Отсюда основной вывод: необходимо формирование нового развитого института экспертных и общественных советов.
В качестве конкретных мероприятий предлагается создание для города и агломераций городов следующих институтов:
- общественный совет по стратегическому планированию развития города и агломерации, как постоянно действующий общественно-консультативный орган, который создается с целью обеспечения согласованности межмуниципальных отношений, интересов различных социальных групп городской общественности и органов местного самоуправления. В состав совета входят рабочие группы, которые могут быть объединены в тематических комиссий: «Ресурсы и экология», «Социокультурная», «Экономика и технологии», «Городское хозяйство», «Самоорганизация, самоуправление, управление» и т.д.
- координационный профессиональный экспертный совет, как постоянно действующий профессиональный консультативный орган, осуществляющий независимую экспертизу и консультации для органов местного самоуправления, общественного совета по стратегическому планированию, ТОС и отдельных социальных групп. В состав совета входят рабочие группы, которые могут быть также объединены в тематических комиссий: «Градостроительство и архитектура», «Экономика и городское хозяйство», «Ресурсы и экология», «Социокультурная», «Транспортная инфраструктура», «Инженерная инфраструктура» и т.д. Эксперты получают аккредитацию на основании Положения, и привлекаться отдельно для проведения профессиональных экспертиз;
- городской форум (клуб) – городская площадка (здание, группа помещений и т.п.) с постоянно действующей выставкой новых проектов развития города и проектируемых объектов города, помещения для круглых столов и дискуссий, проведения общественного совета и экспертного советов, помещения рабочих групп мониторинга общественного мнения, социологических опросов. Задача городского форума – подготовка информации и формирование проблематики для работы советов, обучение горожан чтению проектной документации, специальное обучение членов советов и экспертов. Городской форум открыт для любого жителя города. Городской форум может начинать формироваться в виде виртуальных площадок (сайты интернета) или в телевизионных СМИ в виде периодических программ, транслируемых в прямом эфире.
Совершенно очевидно, что предложенные мероприятия вполне реализуемы на сегодняшний день даже без затрат. Правда есть опасность формального подхода. Поэтому для эффективности работы новых институтов необходима политическая воля власти, чтобы перейти к конструктивному прозрачному диалогу с горожанами.
Сегодня в новых условиях городской власти совместно с городским сообществом необходимо сформировать новый инструментарий, который снимет социальное напряжение «холодной гражданской войны». Соответственно необходима разработка нового гражданского договора, устанавливающего основные рамки дискуссий, правил поведения и разрешения конфликтных ситуаций. Дальнейшее развитие самоуправления должно повлечь формирование ответственных городских сообществ с конструктивными договорными программами развития городских территорий. В соответствие с этим будут совершенствоваться новые городские институты социальных коммуникаций и мониторинга общественного мнения.
Список литературы:
1.Велихов Л.А. Основы городского хозяйства. –М.: Наука, 1996
2.Задорин И.В. Власть и общество в России: развитие взаимодействия и повышение эффективности гражданского участия/ Фрагменты доклада. – М.: Исследовательская группа «Циркон», 2010
3.Джаншиев Г.А. Городское самоуправление (Городовое положение 1870 года) // Эпоха великих реформ. По изданию 1900 г. // Allpravo.Ru, 2004.
4.Кукина И.В. О методах неформального градостроительного планирования в зарубежных странах. - сайт «V открытый градостроительный форум»,dsa.novo-sibirsk.ru
5.Наринский Д.М. Градоустройство – взаимодействие власти, общества и профессионалов./Модели управления и социальные модели города и территорий. Тезисы к докладу на V градостроительному форуму в г.Новосибирске.
6.Правоторова А.А. «Внимание город!»:Сборник статей V Открытого градостроительного форума «Современный город: новый гражданский договор» - Новосибирск, 2011
7.Проект «Граждане оценивают местное самоуправление-2005». Аналитический отчет по итогам опросов населения. Версия от 29.07.05 – М.: Исследовательская группа «Циркон», 2005
8.Сборник «Десять лет Санкт-Петербургскому городскому общественному управлению»
Читать далее »В статье Е.П. Зенкевича и Г.С.Лебедева «Эволюция понятий «теория» и «практика» в русской архитектурной мысли XVIII века» мы читаем: «Слово «теория» и целый ряд родственных слов в древнегреческом языке связаны, прежде всего, с театром, а также с другими публичными зрелищами, например, олимпийскими играми. Эти слова означают лишь пребывание сторонним наблюдателем какого-либо действия, но отнюдь не его участником. Так однокоренными «теории» словами обозначаются делегации представителей той или иной местности, направляемые для посещения театрального представления или спортивного состязания… Это понимание смыслов через наблюдение и созерцание, но не через действие и стоит за словом «теория», которому более всего соответствует в русском языке «зрелище» (у Даля «зреть – глядеть, смотреть, видеть, понимать, постигать»). Если европейская литературная культура утвердила понятие «теория» как умосозерцание, противопоставленное физическому воздействию и очищенное от всякой примеси зрительности, то в сознании русского читателя греческих текстов оказалось наиболее существенным именно зрелищность, ориентированность понимания на непосредственное зрительное восприятие» [1;104]. Далее авторами статьи отмечено, что визуальный способ предоставления информации очень характерен для русской культуры. Именно такой способ был избран Петром I в качестве важнейшего средства перевоспитания вкусов русской аристократии, а именно через публикации гравюрных архитектурных панорам голландских городов. По этой же причине рисунок и графика до сегодняшнего дня являются самым важным критерием оценки способностей абитуриента для поступления в высшие школы градостроительного образования, хотя в стратегическом прогнозировании уже давно используются нелинейные математические модели городского развития, мозговые коллективные атаки организационно-деятельностных игр отечественной школы методологии, технологии форсайта и т.п. К колоссальному объему часов графической подготовки добавляется откровенная нормативная компиляция классических образов архитектурных ансамблей [5]. В этом состоит суть традиционного академического образования – бесконечное копирование и часто некритическое принятие образца, выставленного в ходе просветительской деятельности государства, политического лидера или профессионального академического мастера. Отсюда образование этимологически несёт в себе некий образец элитарного характера, и тем самым всегда стоит над обыденным практическим житейским знанием. Таким образом, академизм является отражением классической рациональности [6], когда субъект находится вне системы исследования (позиция стороннего наблюдателя), хотя и может оказывать на неё воздействие.
Для России традиционно, когда образцы были примерами «чужого» иноземного опыта. Однако в реальности такой опыт трансформировался и адаптировался к существующим «своим» условиям. Такая корректирующая «привязка» порой не всегда соответствовала философскому контексту. Но поскольку обычно образец был навязан царствующей особой или его архитектором-фаворитом, то для большинства это становилось неким культурным насилием. Политическая составляющая «привязки» не позволяло критически рассмотреть смыслы и содержание. Поэтому адаптация образца часто происходила на глубоком подсознательном уровне. Нечто похожее происходило в римской империи, где образцом стала древнегреческая архитектура. Что касается России, то это позволяло создавать удивительные артефакты русской культуры, которые тут же попадали в новый ряд образцовых объектов. Примечательно, что такие объекты возникали в совершенно разных политических и государственных условиях. Например, Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге архитектора Огюста Монферрана или мавзолей В.И.Ленина архитектора А.Щусева на Красной площади в Москве. В первом случае откровенное смешение православной и католической христианских культур, а во втором поразительный симбиоз авангарда конструктивизма с древностью ассиро-вавилонских зиккуратов. Однако это только подтверждает устоявшуюся ментальность как правителей, так и простых граждан, которая проявляется часто в некритическом заимствовании формы без философского смысла. Примечательно, что наше рефлексивное подсознание адаптировала эти объекты в первом случае стремлением «прорубить окно в Европу», а во втором – создать вечный символ новой религии.
Советская академическая школа градостроительства при всей своей регламентирующей жесткости и стремлении уйти от прямого заимствования, так и не смогла повторить стилистическую чистоту классических композиционно-планировочных приёмов по причине значительного усложнения урбанизированного развития городов СССР. Классика требовала простоты и цельности, тогда как города из-за политических игр партийного руководства и ведомственного давления министерств становились нецельными, сложными, порой непредсказуемыми структурами. Кроме того эвакуация населения и промпредприятий в Великую Отечественную войну для некоторых городов создали многолетние проблемные ситуации. В этот период суровая реальность трансформировала академические образцы до неузнаваемости, что и отразилось ментальным разрывом теории и практики. Получив правильное (от слова «правило») образование в практической деятельности молодой специалист часто переучивался заново, так как, перефразируя Салтыкова-Щедрина, суровость академических правил компенсировалась в жизни их неисполнением. Противоречия теоретической и практической деятельности породили скрытый профессиональный конфликт между научно-преподавательской элитой и практикующими архитекторами.
«Западные» образцы, принятые для русского академического образования, в самой европейской культуре часто были результатом осмысления собственного, а не чужого практического опыта. Такая рефлексия была вызвана потребностью усовершенствования и преобразования существующей реальности. Деградация феодализма и развитие буржуазных отношений трансформировали академическое образование для избранных в универсальное образование для разных слоев общества. Это было непосредственным ответом на социальный заказ городского сообщества, которое, открывая новые формы деятельности, стала нуждаться в высококвалифицированных кадрах. Интересно, что зависимость от государства академических элитных школ сменилась свободой университетов, которые стали по сути отдельными городами. Сложившиеся городские отношения в ряде европейских стран создавали предпосылки, когда образование не становилось вне объекта исследования, вне существующей реальности, а, наоборот, органично размещалось внутри процесса городского развития и тем самым соответствовало чаяниям разных слоёв горожан. В таких условиях программа образования формируется не государством или царствующей особой, а городским сообществом, и становится не просветительской концепцией государственной элиты, а непосредственным рефлексивным отзывом на практическую деятельность какого-либо социального слоя. Государство становится гарантом такого процесса, и выстраивает стандарт образования на основе общественных отношений и коллективной безопасности. Следует отметить, что мелкая городская буржуазия, являясь основой среднего класса, постоянно находилась в процессе гибкого управления и острой конкурентной борьбы. Такая ситуация порождала потребность в специалистах, компетентных в разных сферах деятельности. Поэтому универсальное образование способствовало процессу кадровой оптимизации небольших предприятий среднего класса Европы и Северной Америки.
Несмотря на реставрацию капиталистических отношений, для современной России складывается несколько иная ситуация. По данным Росстата, в 2008 году производительность труда затормозилась до самого низкого уровня за последние шесть лет, а по исследованиям 2006 года работодатели считают, что переобучению нуждаются как минимум 38% молодых сотрудников. Это говорит о том, что система образования плохо обеспечивает страну качественными кадрами, а ведь именно в этом состоит её задача [7;45]. Основная проблема современного российского высшего образования – высокая степень централизации, слабая связь с рынком труда и низкая прозрачность. В принципе от мнения работодателей ничего не зависит, так как в государственных вузах министерство утверждает ректоров, которые ему подчиняются в управленческих, кадровых и финансовых вопросах. В европейских и американских вузах очень часто ректоры подчиняются не министерствам, а наблюдательным советам, куда входят представители муниципалитета, бизнеса и самих университетов. Иначе говоря, в мировой практике город сам формирует стратегию высшего образования.
Неудивительно, даже скорее традиционно, что образовательная реформа 3-го стандарта в современной России, является лишь продолжением традиции директивного навязывания государственной элитой «западного» опыта, что и порождает скепсис у академических преподавателей. В истории России такое освоение «чужого» опыта, которое периодически сменялось ориентацией на осмысление национальных традиций, и, наоборот, отнюдь не ново. Причём каждый раз консервативные социальные слои политически убеждали в ошибочности предпринятых реформ. Почти всегда это строго наказывалось царствующими особами или соответствующими государственными структурами. Редкий случай для русской образовательной культуры возник лишь в 20-е года прошлого столетия, когда прежняя государственная управленческая машина вместе со своими культурными приоритетами была сломлена. Какое-то время руководители советского государства пока не определились, что может стать образцом для новой академической школы. Наоборот, приветствовался антиакадемический подход выращивания образовательной культуры на ценностях, так называемых, народных масс. Так был создан ВХУТЕМАС и разработаны совершенно новые методики образования. В текстах того времени появляется принципы самоуправления и саморегуляции общества. В 1928 году Л.А. Велихов в книге «Основы городского хозяйства», являющейся, кстати, пособием для ВУЗов, считает, что местное самоуправление развивает в гражданах самодеятельность, энергию и предприимчивость и ведёт к высокому развитию общественных сил. Вследствие этого люди, привыкая полагаться на самих себя, «… перестают ожидать всех благ от правительства». Местное самоуправление, по мнению Л.А.Велихова, связывает администрацию с горожанами и, особенно - с предпринимательскими слоями, поэтому наряду с частными интересами у гражданина появляются общественные. Принимая участие в управлении, гражданин в этом случае готов содействовать ему всеми силами, как собственному делу. В этом случае, не государственная элитная академия, а местное самоуправление становится подготовительной школой, как для горожан так и для государственных деятелей высших категорий, «…которые, через него, знакомятся с социальными вопросами не только кабинетным способом, т.е. теоретически (выделено И.П.), но из живой общественной практики»[2;245]. Впервые со времён Петра I, предполагался процесс самоорганизации и самоуправления, который пробудил бы инициативу городского сообщества в формировании образовательных программ для управленческих и градостроительных школ. Причём образование могло бы не только отразить накопленный опыт, но и способствовать рефлексивному осмыслению существующей реальности для создания позитивного процесса городских преобразований.
Сегодня управленческий кризис в России состоит в том, что традиционные формы управления уже не могут быть ресурсом для развития города, а новые формы пока ментально отторгаются городскими властями. Городской организм социально усложняется, жители города всё более выравниваются в правах, несмотря даже на разницу в экономических доходах. Город неминуемо становится мультикультурным и многосценарным социопространством, отражающим всю сложность правовых и имущественных отношений. Так называемая вертикаль власти, атрибут «суверенной демократии», стал модернизацией советского метода управления общества – административно-командного. Однако традиционная негибкая иерархия чиновников, равно как и попытка привязать «образцовые» управленческие схемы Запада без ментального представления сути процессов, сегодня чаще приводит к неожиданным обратным от желаемых результатам.
Это в равной степени относится и к образовательному кризису. Суть выбора между традиционной и новой парадигмами провоцирует кризисную точку бифуркации. Но высокая степень централизации, игнорирование требований рынка труда, а также консервативная ментальность академической школы могут превратить новый стандарт образования в очередной банальный государственный эксперимент. Поэтому сегодня, как никогда актуально осмысление такого выбора всеми гражданами, что и станет основой для формирования всех гражданских институтов, включая высшую школу. В такой ситуации логично ответить на вопрос: реформа образования является инновационной реформой или очередной модернизацией академической школы?
Если выстраиваемая вертикаль власти призвана заменить городское самоуправление тотальным государственным контролем, то такой управленческой парадигме органично будет соответствовать академический образовательный подход. Диплом об образовании в этом случае будет та знаменитая «корочка», получение которой мотивировано будущей карьерой молодого специалиста в государственной политической и управленческой деятельности. Высшие школы в этом случае выстраиваются в государственную иерархию вузов, обеспеченных соответствующей приоритетной политической и финансовой поддержкой свыше. Градостроительное образование будет готовить специалистов, которые после длительной проверки практической работой становятся признанной проектной элитой. Отсюда логично запланированное ограничение государственными министерствами количества обучаемых, так как стратегическое и любое другое градостроительное проектирование будет определяться государственными приоритетами территориального развития. Многолетний опыт и сложность карьерного продвижения в конечном итоге породит новую иерархию внутри профессионалов, которая отразится в жесткости градостроительных регламентов при слабой коммуникации между градостроителями и горожанами. Ключевыми факторами здесь становятся централизм, изоляция, руководство, контроль, послушание и единообразие.
Если же в России станет преобладать буржуазное (суть – городское) развитие, чему соответствует прежде всего рост малого и среднего предпринимательства, то это неминуемо повлечёт формирование территориальных городских сообществ и, как следствие, укрепление местного самоуправления, то есть горизонтали власти. Такой управленческой парадигме соответствует третий стандарт образования, ориентированный на мотивацию студента, на его стремление стать универсальным и компетентным специалистом. Диплом об образовании в этом случае будет гарантировать успешную предпринимательскую, профессиональную и экспертную деятельность и тем самым способствовать развитию малого и среднего бизнеса, что и определит устойчивый процесс городского развития [4;114,118]. Высшие школы будут состоять в постоянной конкуренции и тем самым формировать свободный рейтинг образовательных услуг, а не встраиваться политико-чиновничьей элитой в иерархию на основе строгих инспекторских проверок и величины государственной дотации. Тогда государство будет осуществлять непротекционистскую финансовую поддержку всех высших школ согласно принятого бюджета. Количество обучаемых в этом случае регулируется рынком труда, при этом спектр услуг градостроителей значительно расширяется. Например, специалисты могут быть экспертами в конфликтных и других ситуациях для городских сообществ. Они могут организовать градостроительный мониторинг и консалтинг для управленческих структур всех уровней власти, включая территориальное местное самоуправление. Кроме того профессиональные эксперты могут выступить от лица горожан на публичных слушаниях и градостроительных советах, защищая при этом права территориальных городских сообществ. Таким образом, градостроительные приоритеты будут складываться на основании потребностей горожан и коллективной договорённости о безопасности сосуществования. Прозрачность городской политики, сложное многофакторное влияние всех жителей на процессы территориального развития приводят к новой градостроительной проектной культуре соучастия, что требует обширной исследовательской деятельности и создания многовариантных междисциплинарных программ. Безусловно, в этом случае объем градостроительных работ значительно увеличится, что оправдается впоследствии позитивным результатом гибкого и устойчивого развития городов и поселений. Ключевыми же факторами такого подхода станут полицентризм, партнерство, передача полномочий (компетентность), влияние (соучастие), стимулирование, разнообразие.
2010 год
Литература:
1.Архитектурное наследство. Вып. 36. Русская архитектура/ВНИИ теории и архитектуры и градостроительства; Под ред.Н.Ф.Гуляницкого. – М.1988: Стройиздат, стр.104;
2.Велихов Л.А. Основы городского хозяйства. –М.: Наука, 1996,стр.245;
3.Глазычев В. Согласование региональных, национальных и городских стратегий пространственного развития и роли городов. Проект Сибирь №31, стр.58;
4.Джекобс Д. «Экономика городов» , издательство «Культурное наследие», Новосибирск, 2008 г., стр.114 и 118;
5.Раппапорт А.Г. «К вопросу о смысле и перспективах архитектуроведения»;
6.Степин В.С. « Cаморазвивающиеся системы и постнекласическая рациональность»;
7.Фалалеев Д. «Другое высшее образование», журнал
Опубликовано:
1) сайт IV Градфорума «Город завтра» (
2) журнал «Проектирование и строительство в Сибири» №1(61),2011;
3) Региональные архитектурно-художественные школы: материалы Всероссийской научно-практической конференции- Новосибирск, Сибпринт, 2011.
Читать далее »
В поисках места события мы свернули вправо с ярко освещенной центральной улицы Академгородка на узкую извилистую улочку. Ничего примечательного... Наконец, слева в темноте замерцали синие буквы "ИНТЕГРАЛ"...
Здесь, в стенах арт-клуба НИИКуДА 27 ноября в научном кафе "Эврика" состоялось выступление Игоря Поповского о пространствах городов, о том, как физическое пространство отражает социальные отношения и социальные разрывы. Выступление не оставило равнодушных среди присутствовавших гостей. Посмотрите видеозапись этого события, которой поделился
Пролог. Все ранее разрабатываемые генпланы г.Новосибирска характерны радикальными отличиями. Последующий обычно отрицал предыдущий, например, по отношению к идее урбанизма[1]. Генплан 1925г. И.И Загривко, представлял смесь радиально-кольцевой системы магистралей с модной тогда идеей города-сада Э.Говарда, имевшую популярность в среде дезурбанистов[2]. Последующий генплан конца 20-х профессора Б.А. Коршунова стал проектом крупного мегаполиса, схемой «Большого Новосибирска», где был предъявлен феноменальный прогноз численности будущего города. Но в 1930г. постановление экономического Совета (ЭКОСО) РСФСР требует нового решения, идея которого строить Новосибирск как урбанизированный район небольших отдельных соцгородов при крупных заводах и транспортных узлах. Именно тогда, согласно разработанной в 1933г. архитектором Д.Е.Бабенковым, концепции децентрализованного города родились Первомайка, Красная Горка, Богданка и Левобережье[3]. Позднее к ним присоединились «обьгэссовский» посёлок, Академгородок (кстати, в некоторых справочниках до сих пор упоминающийся как отдельный город) и Краснообск. Однако, основанный на ретроспективном принципе классических приёмов, генплан 1941г. под руководством профессора В.А.Витмана опять пытается утвердить новый органично связанный с рельефом каркас композиционных осей. Но война прерывает и эту, кстати, довольно изящную разработку. Следующий генплан 1942-1944гг (бригада «Гипрогора» под руководством архитектора А.М.Синявера) пытается справиться со стихией размещения эвакуированных заводов, но так и не оказывает влияния на застройку города[4]. Основная композиционная идея генплана 1960г. под руководством Л.Н.Михалёва – выход всего ансамбля к Оби с включением её акватории и прилегающих к пойме характерных участков ландшафта в общую композицию[5]. Перед градостроителями 60-х стала воистину сложная задача. Объективно соцгорода и районы стремительно росли друг к другу, но на пути возникали непреодолимые преграды – овраги, лога, поймы малых речек и, наконец , сама великая Обь. Наследство дезурбанистов - подцентры соцгородов часто конкурировали по уровню благоустройства с самим центром Новосибирска. Город потрясали транспортные проблемы из-за ежедневной миграции населения к местам работы и обратно. Но, несмотря на постоянное метание от урбанистике к дезурбанистике и наоборот, оказались устойчивыми три основные тенденции, определивших градостроительную основу Новосибирска на последующий период: столичный масштаб, структура основных композиционных осей и магистралей и размещение таких главных общественных центров, как пл.Ленина, пл.Маркса и площадь перед ГПНТБ[6]. Именно эти планировочные оси, а именно улицы Кирова, Красный проспект, Ул. Восход, проспект Карла Маркса выстроили сейчас каркас, на основе которого Новосибирск будет расти и впредь как один из крупнейших высокоплотных городов России. Но при этом смущает одно лишь обстоятельство, что в последствии сложилась тенденция линейного развития центра вдоль основных магистралей, а именно Красного проспекта и ул.Кирова, особенно после появлении ленинской линии метрополитена. Кроме Вокзальной магистрали, ул.Гоголя, других перпендикулярных Красному проспекту планировочных осей пока не сложились, равно как и пешеходная ул.Ленина, давно волнующая интригой пешеходного Арбата новосибирских архитекторов. К сожалению, центр почти не развивается вширь. Сейчас ещё можно внимательно и тщательно вспомнить старые или, наконец, заново открыть новые планировочные идеи, способствующие получить центр в виде района, а не вытянутого «Бродвея». Быть может именно эта проблема станет предметом будущих дискуссий в среде профессионалов. Во всяком случае, хотелось бы…
Год : 1950
Автор: Якусевич А.Ф.
Место действия: ул.Фабричная, портовской посёлок, зажатый шестью железнодорожными путями, улицами Спартака и Фабричной и Красным проспектом в районе автовокзала, промзона речпорта и мелькомбината, пассажирский железнодорожный узел о.п. «Центр» и о.п. «Правая Обь», храм Александра Невского, ул.Советская, пл.Свердлова.
Действующие лица, здания и сооружения: все горожане, приезжие томичи, колыванцы, северяне и т.д. только, что прибывшие на судах речного пароходства в Новосибирск на речной вокзал, жилой дом грузчиков (арх. К.Осипов), жилой дом речпорта (арх. Р.Окунева), ансамбль разностилевых зданий, памятников пл.Свердлова. простор речных и городских панорам.
Сценарий: Предлагалось на месте южных ворот и первых причалов существующего речпорта выстроить набережную и здание нового речного вокзала, а от привокзальной площади наверх, в гору в сторону пл.Свердлова должна была пройти транспортно-пешеходная эспланада в створе между домом грузчиков и жилым домом речпорта. При этом запроектированный мост через пути железной дороги упирался точно в створ между зданием Запсибзолото и храмом А.Невского. Новая транспортно-пешеходная связь выходила бы по-средневековому в угол пл.Свердлова. образуя с ул.Сибревкома новую перпендикулярную планировочную ось к Красному проспекту. Такая ось смогла бы оригинально соединить берег Оби, пл.Свердлова с «новым» по генплану 1968г. центром, становясь при этом ещё одним альтернативным выходом к реке, по отношению к эспланаде в районе м. «Октябрьской». Пл. Свердлова смогла бы тогда стать композиционным шарниром, развилкой, откуда приезжие в город решали, куда пойти - в исторический или вновь формирующийся центры г.Новосибирска. В данном случае, конечно, рассматривается симбиоз генпланов 50-х и 60-х годов.
Зритель: Представьте вместе со мной все впечатления зрителя. Поднимаясь по проектной улице я видел бы острый шпиль жилого дома речников ( в дальнейшем при проектировании шпиль был заменён на менее акцентирующую башенку-шлем). Шагая по путепроводу над шестью железнодорожными путями, я смог бы полюбоваться панорамами левых берегов Оби и Каменки, и особенно был бы в восторге от храмового комплекса и фасадных развёрток ул.Советской и начала Красного проспекта. Моё сердце замерло бы от неожиданной архитектуры пл.Свердлова, включающей в себя разные стили, постройки почти всех эпох в истории города. А дальше в зависимости от того консерватор ли я или модернист, пешеходом отправился в «новый» или «старый» центр. Всего лишь десять-пятнадцать минут назад мой теплоход причалил к пристани и вот я без помощи метро и какого-либо другого транспорта окунулся в суетливый водоворот центра крупного города. Окунулся бы…
Занавес: Реализации не было, кроме постройки по данному генплану жилого дома речпорта. На месте эспланады сейчас внутримикрорайонный скверик, запущенный и неблагоустроенный. На пути пешеходно-транспортной связи у железной дороги в начале 60-х встала «хрущёвская» пятиэтажка, жителем которой в течении пятнадцати лет был автор этой статьи.
Эпилог: Чертежи этой интересной идеи выбрасывали архивариусы Новосибгражданпроекта в конце 80-х. Случайно, я вместе с архитектором А.Замащиковым подобрали кальку, запечатлевшую, казалось бы, утопичную мысль А.Ф.Якусевича. Конечно, перенести причалы порта экономически слишком затратное и долгое мероприятие. Хотя со слов моего отца В.М.Поповского, бывшего главного инженера порта, перенос порта перед перестройкой планировался. Некоторые причалы уже тогда вынесли на левый берег. Сложнее было бы убрать прибрежную промзону: ТЭЦ-1, питающую энергией и теплом, химзавод, мелькомбинат и подъездные железнодорожные пути. К сожалению, промышленная «нахаловка» начала и середины ХХ века, выкосившая прекрасный парк Сосновку, прочно и надолго укоренилась здесь. Даже створ димитровского моста не смог облагородить Обь набережной. Здесь также стихийно сейчас возник оптовый рынок «Димитровский», а ещё раньше появились склады, мастерские, стоянки и прочая промышленная «мелочь». Однако знаменитая угловая башенка дома речпорта, лишившись когда-то генплановой поддержки, сегодня стала интригующей местной доминантой для портовского жилого микрорайона. Как в исторических городах она возникает неожиданно в створах между домов, в перспективах улиц и панорамных видах. Эффект неординарности башенки усиливает как криволинейность внутриквартальных проулков, проездов и пешеходных проходов, так и значительные перепады в отметках рельефа.
Под занавес хотелось бы узнать: учитывалась градостроительная идея А.Ф. Якусевича в последнем генплане? Трудно сказать. Ведь Якусевич - один из участников разработки генплана 1960г. Наверно, в период борьбы с излишествами вряд ли присматривались к неэкономичным и долгосрочным программам. В 60-е года торопились построить коммунизм, наконец, просто поселить семьи в квартиры… Членом одной из такой семьи был и я. И тогда, смотря из окон новой квартиры на храм А.Невского, дом грузчиков и башенку дома речпорта, я чувствовал тайну места и постепенно становился архитектором…
[1] Оглы Б.И. Новосибирск: от прошлого к будущему. Новосибирское книжное издательство,1991. – стр.17
[2] Баландин С.Н. Новосибирск. История градостроительства, 1893-1945гг. – Новосибирск: Западно-Сибирское.кн.-ое изд.-во,1978. стр.67
[3] Оглы Б.И. Новосибирск: от прошлого к будущему. Новосибирское книжное издательство,1991. – стр.21-26
[4] Баландин С.Н. Новосибирск. История градостроительства, 1893-1945гг. – Новосибирск: Западно-Сибирское.кн.-ое изд.-во,1978. стр.125
[5] Васильченко В. Новосибирск, Томск, Иркутск. Некоторые проблемы формирования архитектурно-художественного облика городов Сибири, Архитектура СССР №2, 1980г., стр.29
[6] Оглы Б.И. Новосибирск: от прошлого к будущему. Новосибирское книжное издательство,1991. – стр.31
Слово «образ» имеет много значений: образ как описательная информация об объекте (информационный образ), образ как формируемая в сознании человека мысленная (ментальная) проекция объекта (психологический образ), образ как метод, порядок, организация (образ жизни), образ как акт творчества (художественный образ). По этой причине в диалогах между людьми, часто каждый по-своему выстраивает приоритеты понятия «образ города»: для архитектора важно художественное восприятие города, для управленца определяющим станет порядок и организация жизни, для рядового горожанина образ города сопоставим с его эталонным психологическим архетипом. Так образ Петербурга может быть отражен в подсознании разных людей по-разному. Архитектор будет восторгаться художественной композицией архитектурных ансамблей, горожанин будет любоваться целостностью культуры города, управленец останется довольным простой и понятной логикой организации пространства. Если учесть, что архитектор является одновременно и горожанином, а порой может быть одновременно и управленцем, то город может создать ещё более сложные ментальные проекции в подсознании человека. Понятийная неопределённость приводит к усложнению восприятия города как цельного объекта. Исследователи могут давать субъективные выводы, что искажает реальность города вплоть до мифологии.
Образ города всегда отражал философскую суть жизни. Античный греческий город являлся примером предметно-пространственной среды, отражающей восприятие мира как соединения суверенных объектов[2;20]. Другое дело древний римский город, который отразил мощь государственной системы и общественную коммуникацию граждан Вечного города. Поэтому планировочный каркас, как некий самостоятельный объект, стал основой целостности римского города. Новое отношение к пространству также выразилось в организации открытых общественных площадей форумов. Образ средневекового города заключен также в мировоззрении горожанина – сугубо христианском, аскетичном и цельном. Индивидуальность просто растворялась в этом восприятии мира. Городская застройка была результатом коммуникабельности, соседских связей[2;25]. Не имея композиционной внутренней завершённости (в отличие домов античных городов) средневековый дом мог реконструироваться и разрастаться, не теряя органичности системы. Христианская идея «небесного города» определяла в первую очередь смысл, а не форму. Главные здания и сооружения при этом становились символами: ратуша - центр городского самоуправления, собор – опора церкви, цитадель – власть феодала.
Эпоха Возрождения и абсолютной монархии утвердили в обществе декартовое восприятие мира, которое отрицала стихийность средневекового города. Античная суверенная свобода возродилась в идее гуманизма, в утверждении человека как сотворца Бога. Поэтому Декарт считал идеальным городом только тот, который был задуман и осуществлён одним человеком[7;9]. Впоследствии, несмотря на изменения производственных и социальных отношений, это стало актуальным во всяком проявлении тотального абсолютизма, когда город формируется волей правителя (монарха, диктатора, религиозного вождя). Римский папа Сикст V соединяет святые места Рима прямыми проспектами. Людовики XIII и XIV во Франции и Петр I в России создают настоящие театральные городские декорации. Османн, пробивая парадные проспекты, уже стремится благоустроить Париж, и защитить его от влияния трущоб и революционных волнений. Иосиф Сталин с претенциозностью абсолютного монарха и с утилитарностью государственного капиталиста, также строит театральные декорации светлой жизни и простой вырубкой бульваров решает транспортные проблемы Москвы. А в 50-х годах прошлого столетия символом Победы над фашисткой Германией становится новая система высотных доминант Москвы, образно сформировавшую параноидальную невидимую крепостную стену вокруг Кремля по Садовому кольцу. Модернисты, окрылённые революционным пафосом Ле Корбюзье, решают социальные проблемы и конфликты простым и доступным по их мнению способом, а именно тотальным сносом сложного города и возведением простого идеального города Великого Архитектора, который является творцом и одновременно хранителем абсолютной истины.
Разрушительный опыт социальных революций ХХ века позволил критично отнестись к абсолютизму тотальных идей. Модернистский город для большинства горожан стал также не соответствовать ментальному образу идеального города. Экологическая катастрофа индустриального города сформировало критическое дезурбанисткое отношение к крупным поселениям. Снос исторического наследия спровоцировал конфликт с консервативной частью общества и стал актом культурного насилия. Городское общество становится многонациональным, экономика - диверсификационной , развитие города – многосценарным. Упрощённый и гармоничный образ города терпит кризис, как не отражающий тенденций роста поселений, их урбанистическую сложность и прогрессирующую динамику развития производственных и общественных отношений. На замену формируется эклектичный образ города постиндустриального общества. Теперь город рассматривается западными урбанистами и градостроителями уже не как художественная форма придворного или модернистского архитектора, а как отражение сложности коллективных договоров и конфликтов всех социальных групп. Свобода и демократия рассматривается не как власть большинства, а как возможность учета мнения меньшинства. Теперь противоречия и конфликты ведут не к революции, а порождают необходимость кропотливого создания документов, оформляющих общественный договор. Анри Лефевр в своей статье «Право на город» утверждает, что город – это место, где и живёт различие, где права гражданства должны постоянно оспариваться и переопределяться вследствие борьбы за формирования среды и условий общественных пространств. Город следует понимать как oeuvre (труд, творение, опус – фр.), как творческое свершение, в котором принимали участие все его жители, действующие в публичной сфере [6;143]. К сожалению, развитие сегодняшнего российского города можно сравнить со строительством вавилонской башни, когда все участники разделены языковыми барьерами, что укрепляет глухой снобизм профессионалов и ханжеское невежество дилетантов. Такая «вавилонская» доминирующая вертикаль – символ коррупции, использующей разделение горожан в своих целях. При обсуждении городского развития, как горожане, так и профессионалы часто глухи к чужым суждениям. Такой спор для многих логичен, так как участниками он рассматривается в мировоззренческой плоскости основных законов диалектики. Однако греческого слово диалектика (διαλεκτική) означает искусство спорить, вести рассуждение. В античности и Средние века диалектика – это прежде всего способность вести спор посредством вопросов и ответов и искусство классификации понятий, разделения вещей на роды и виды. Постсредневековая эпоха скорректировала понятие диалектики. Это проявилось в классической немецкой философии. По Гегелю диалектика – суть развития противоречия (антогонизма). Через понятие отрицания тезиса (антитезис) он видит развитие мира в отрицании отрицания (синтезе), то есть возрождении тезиса в новом качестве. Именно таким и была эпоха Возрождения, которая олицетворяла новое видение античной философии в свете христианских догматов. В отечественной материалистической философии диалектика нам представлена в интерпретации Фридриха Энгельса, который сформулировал три основных закона диалектики, среди которых - закон единства и борьбы противоположностей, объясняющий суть развития мира через разрешение конфликтных противоречий. При этом Энгельс видел возможность разрешения социальных противоречий посредством внедрения всеобщего избирательного права и формирования нового политического диалога между разными слоями общества[5;365]. Владимир Ленин, будучи политиком и революционным стратегом, естественно акцентировал свое толкование диалектики разделением противоречий на антагонистические («непримиримые») и неантагонистические («примиримые»?). Непримиримые противоречия в этой интерпретации не могли привести к какой-либо договоренности, таким образом, любое провоцирование революционных волнений оправдывалось обострением классовой борьбы [4;229-232]. Непримиримость отражалась соответственно в отказе от диалога как с буржуазными властями, так и с социальными группами частных собственников (кулаки, середняки, мелкая буржуазия, религиозные общины и т.д.). По сути это стало отрицать ту способность вести спор в форме диалога, что было изначально заложено в античной диалектике. Компромиссная эволюция сменилась непримиримой разрушающей революцией. Многолетняя российская практика отказа от диалога, начиная с разгона Учредительного собрания и заканчивая военным мятежом ГКЧП, оправданная ленинской теорией революции как единственной возможной формы разрешения антагонизма, создала устойчивую «монологовую» ментальность советского общества. По этой причине, в постсоветском городе социальные слои, подогретые страстью политической агитации, сегодня лишены способности вести диалог, а «монологовое» информационное влияние не позволяет владеть искусством разделения понятий. Это очень удобно власти для управления обществом в кризисе, однако это практически разрушает механизм коллективных договоров, являющимся сутью городской культуры. Так укрепляется феодальный образ городов-столиц, выстраивающий снобистскую иерархию городов по расположению государевых «столов» и внедрению извне регулирующих наместников. Одновременно совершенно пропадает образ вольного буржуазного города, формирующий органичное договорное государства суверенных городов, конкурирующих и развивающихся на основе открытости и прозрачности всех политических процессов.
История России отражает постоянную борьбу формирования институтов буржуазного городского самоуправления с государственной феодальной и бюрократической системой. Первой реформой местного управления при Петре I было учреждение выборных бурмистерской палаты в Москве и земских изб в городах 30 января 1699г., но бюрократический элемент упразднил деятельность земских изб и привел городское хозяйство в упадок. Петр I, понимая необходимость городского самоуправления, учреждает выборные магистраты по городам. После смерти царя губернаторы и воеводы снова узурпируют власть вплоть до царствования Екатерины II, которая на основе децентрализации и самоуправления воссоздает местное управление. При Павле I эти реформы отменены, а при Александре I опять возобновлены. История реформ городовых положений также отражает противоречивую непоследовательную городскую политику Российского государства. Введение всесословности сменяется укреплением положения дворян в городских управах, выборные права не позволяют отражать чаяния всех городских сообществ. Февральская революция 1917 года вводит всеобщее избирательное право и гражданское равенство в правах. Аристократическое обращение «господин» сменяется на демократичное «гражданин», которое этимологически происходит от слова «горожанин». Временное правительство занимается разработкой нового Городового положения, которое по иронии судьбы должно было принято в октябре 1917 года. После диктатуры военного коммунизма, реанимация городского самоуправления в условиях НЭПа кажется естественным. По мнению известного урбаниста Л.А.Велихова, развитие местного самоуправления должно было связать администрацию с горожанами и, особенно - с предпринимательскими слоями. Отсюда наряду с частными интересами у гражданина появляются общественные. Принимая участие в управлении, гражданин в этом случае готов содействовать ему всеми силами, как собственному делу. В этом случае, местное самоуправление становится подготовительной школой, как для горожан так и для государственных деятелей высших категорий, «…которые, через него, знакомятся с социальными вопросами не только кабинетным способом, т.е. теоретически (выделено И.П.), но из живой общественной практики»[1;245]. Впервые со времён Петра I, предполагался процесс самоорганизации и самоуправления, который пробудил бы инициативу городского сообщества в формировании программ для решения управленческих и градостроительных задач. Однако власть большевиков до конца 20-х годов практически сворачивает местное самоуправление, заменяя его иерархией централизма советов. Отныне планирование городов, включая бюджеты, развитие инфраструктуры и т.п. утверждается федеральной государственной властью. Участие горожан соответственно упраздняется. Соответственно демократическое обращение «гражданин» сменяется узкопартийным «товарищ». Мало того, «гражданин» становится формой антагонистического обращения между силовыми структурами государства и нарушителями закона.
Реформа 90-х годов прошлого века вернула городское самоуправление, но отсутствие опыта гражданского договора привело к состоянию «холодной гражданской войны». Деструктивные социальные конфликты стали тормозить городское развитие. Такая ситуация провоцирует у власти процедурный формализм, игнорирование институтов общественных организаций и мониторинга мнений горожан. Налицо разрыв городских социальных коммуникаций. Однако при развитии глобальных сетей интернета, социальные коммуникации возобновляются в новом качестве и становятся настоящим средством борьбы с произволом власти даже при коррупционном контроле над СМИ. В новых условиях городскому сообществу необходимо сформировать новый инструментарий, который снимет социальное напряжение «холодной гражданской войны». Соответственно необходима разработка нового гражданского договора, устанавливающего основные рамки дискуссий, правил поведения и разрешения конфликтных ситуаций. Дальнейшее развитие самоуправления должно повлечь формирование ответственных городских сообществ с конструктивными договорными программами развития городских территорий. В соответствие с этим будут совершенствоваться новые городские институты социальных коммуникаций и мониторинга общественного мнения.
Однако будущее российских городов будет отражать мировоззренческую философскую картину рядовых россиян.
Если российским обществом будет избрана государственная модернизация феодально-капиталистических отношений, то образ города будет оформляться избранными властью архитекторами-градостроителями, которые в свою очередь создадут принцип художественного оформления ансамблевого города. Следует отметить, что для этого потребуется очередная жертвенность всего общества ради новой идеи и отказ от учета мнения отдельных индивидуумов (то есть горожан). Будучи театральной декорацией государственной политики этот город эстетически будет иметь образ гармоничного творения одного архитектора.
Если общество будет ориентировано на буржуазный способ сосуществования, то вследствие обогащения среднего класса сформируется гражданское общество, которое в свою очередь определит принципы общественного договора. В этом случае образ города будет представлен эклектичной сложной формой, которая постоянно реконструируется и адаптируется в результате развития и решения конфликтов и на основе компетентного управления сложными городскими процессами. Таким образом, профессионализм избранного градостроителя трансформируется в компетентность и гибкость градоуправленца. Поскольку решение одних проблем будет порождать новые, что соответствует диалектическому развитию, всякое развитие города будет всегда критической деятельностью. Поэтому образ города никогда не отразит абсолютно стабильное состояние.
Однако следует отметить, что независимо от выбора консервативного или реформаторского пути развития общества, форма российского города будет в дальнейшем неминуемо усложнена, так как глобальное информационное пространство оказывает влияние на социум, создавая ситуацию сосуществования разных мировоззренческих позиций. Соответственно, если считать, что город является проекцией этой сложности, то и его форма уже не отразит культурное насилие имперской классики или модернизма индустриального города ХХ века.
Мобильность мирового населения создает в крупных городах ситуацию сосуществования ментальности родовых, феодальных, капиталистических, социалистических отношений. Обострение, равно как и разрешение национальных, религиозных, социальных и других противоречий порождает феномен поликультурного, почти коллажного пространства в городах развитых стран. По этой причине не только буржуазные (индустриальные), но и постиндустриальные города уже становятся анахронизмом. Грядёт эра нового общества, основанного на синергетическом мировоззрении, горизонтальном децентрализованном управлении сложных нелинейных процессов, ограничении материального потребления на основе развития новых технологий. Суверенные объекты (здания, комплексы, кварталы и т.п.) таких постуглеродных городов (Post Carbon Cities) будут не просто энергоэффективными, они смогут вырабатывать энергию при помощи альтернативных инновационных технологий [8]. Деградированное загрязненное индустриальное пространство города постепенно преобразуется в инновационное экологическое общественное пространство, напоминающее природный ландшафт. Смена парадигмы позволит создать другую форму жизни. Естественно, что консервативная часть общества будет не только скептически воспринимать, но и препятствовать приближению такого будущего, и как следствие, эстетика таких городов будет подвергаться жесточайшей критике. Но это лишь отражает ту сложность городских отношений, которая и сформирует в ближайшие десятилетия новый образ города.
Горожанин, будучи человеком, является сложнейшей иерархически организованной структурой. Одна из основных внутренних установок социального развития в настоящее время состоит в том, что нужно коренным образом изменить человека, чтобы изменить к лучшему социальную жизнь. Ведь горожанин является элементарной ячейкой городского общества, и, преобразуя социальную среду на уровне элементов, изменяя собственные свойства этой среды, мы можем изменять поле возможных путей развития этой среды, а также способствовать достижению предпочтительных будущих состояний общества как сложной системы. Это важнейшая установка часто формулировалась и формулируется с точностью наоборот: нужно изменить общество и социальные условия жизни в нем, чтобы изменился сам человек [3,29]. Попытки создания таких социальных экспериментов и привело к социальному расслоению и деградации целых городских районов. Ментальные картины миграционных слоев населения не соответствовали модернистскому образу индустриального города. Адаптация миграционного населения часто приводит к разрушительным конфликтам и социальным напряжениям. Человек не отражает, а строит окружающий мир, оформляет и организует в соответствии с конструктивными установками своего сознания и своими ценностями. Мир изменяется, когда изменимся мы сами. Как утверждал еще Гегель: «Каков человек, таков и мир» [3,41].
Список литературы:
Публикация статьи:
7 октября состоялось освящение только что построенного храма Пресвятыя Богородице Образа Ея Всем Скорбящим Радость на Родниковом проезде в г.Новокузнецке. На освящении присутствовали представители высшего православного старообрядческого духовенства митрополит Московский и всея Руси Корнилий, епископ Новосибирский и всея Сибири Силуян, представители областной и муниципальной власти, произнесшие приветственное слово и вручившие духовенству памятные подарки. На торжество собрались гости из разных регионов, присутствовали делегации из Минусинска, Барнаула, Новосибирска, Томска, Воронежа и других городов России.
Строительство началось в 2007 году, когда было освящено место строительства и установлен на нем крест. В 2008 году архитекторами Игорем и Дмитрием Поповскими был разработан эскизный проект, отмеченный дипломом межрегионального конкурса «Золотая капитель-2009». Здание храма строилось на пожертвования прихожан. После Божественной Литургии митрополит Корнилий произнес проповедь, в которой новый храм был сравнен с Ноевым ковчегом и получил образное название «корабль».
В дальнейшем предполагается развитие храмового комплекса и старообрядческого поселка при храме, а также создание духовного центра истории старообрядчества. Представители власти выразили свою готовность оказывать всяческую помощь и поддержку в развитии территории.
Храм, построенный на основе библейской истории об апостоле Петре, вновь стал объектом, создающим предпосылки кардинального преобразования окружающей среды.
И еще несколько фото:
Читать далее »Слово «кризис» является заимствованным, возможно, из немецкого языка. Оно появилось в русском языке в первой половине XVIII века. Немецкое krisis – кризис, греч. krisis – переломный момент, поворотный пункт, исход, кризис. Дословно греческое krinein решать от krinо – разделять, просеивать, отсеивать, определять, судить.
Отсюда кризис – это суд и соответственно кризисное время – это время, когда предстоит держать ответ.
Логическим подкреплением такого вывода может служить дальнейший этимологический экскурс. Просеивать, отсеивать – значит очищать. Словарь Вебстера относит нас к немецкому rein английскому pure очищенный. Индоевропейские истоки punāti he cleanses, он чистит, очищается, искупает вину. Поэтому возможен, и в этимологических словарях приводится такой смысловой аспект первичного значения слова кризис как новый, свежий. В данном подтексте кризис – это очищение, отказ от старого и формирование нового. Примечательно, что в Китае и Японии такое понимание кризиса отражено в написании иероглифа «кризис» (см. рис.6)
Рис.6. Китайский иероглиф «кризис». Состоит из двух иероглифов. Первый «Вэй» означает «опасное время». Второй «Цзи» - «время возможностей, шанс». На самом деле, кто что ищет в кризисе, тот это и находит. Кризисы - это признак жизни, только у мёртвых нет кризисов. Кризис - это не грянувшее зло, кризис - это неизбежный этап для отбрасывания плохого и приобретения нового хорошего. Хотите развития к лучшему - готовьтесь к кризисам. Не любите кризисы? Тогда оставайтесь в прошлом, где вам самое место.
Позитивное рассмотрение кризиса архитектуры как формирование новой парадигмы напрямую связано с последними изменениями в мировоззренческих научных картинах мира. С середины XIX века индустриальный город терпит сокрушительный кризис. Классическая философская парадигма, построенная на доктринах Эпохи Возрождения, постулатах Декарта, механике Ньютона прочно утверждала в сознании жесткий детерминизм и, как следствие, скрупулезный аналитический метод исследования. Инструментарий анализа кроме всего прочего требовал определения допустимой погрешности человеческой деятельности для равновесия линейных систем, или другими словами, универсального метода сохранения божественной гармонии. Научное аналитическое познание вскрыло бесконечную сложность окружающего мира. Это вынудило к разделению комплексного изучения объектов на узкое, дисциплинарное. Такие исследования создали прогрессивный прорыв в разных областях естествознания, но вместе с тем появилась опасность утраты философской целостности исследований. Междисциплинарные связи не только ослаблялись, но и нередко трансформировались в научные конфликты.
Ряд открытий в естествознании в конце XIX – начале ХХ века поставил под сомнение, казалось, незыблемые постулаты классических наук. Мировоззренческий кризис стал основой развития новых парадигм рациональности, а именно: классическая была отвергнута неклассической рациональностью, которая на сегодняшний момент до середины ХХI века также сменяется новым постнеклассическим мировоззрением.
Смена мировоззренческих парадигм провоцирует изменения социального пространства, модель которого можно увидеть на рис. 7
ПРИНЦИП ДЕЙСТВИЯ
Рис. 7. Ситуация постиндустриального гражданского договора. Виртуальная пирамида (тетраэдр) – самая устойчивая конструкция. Связи и отношения между субъектами одинаковы, уравнены и упрощены. Разрывов нет, каждый субъект связан со всеми остальными. Возникают разные плоскости взаимодействия. Каждый может себя почувствовать в вершине пирамиды. Поэтому такая «иерархия» почти театрализованный миф, поскольку если центр тяжести внутри тетраэдра, то нет «низа», нет и «верха». Центр тяжести городская культура, которая скрепляет всю призму, будучи аттрактором (от английского to attract – притягивать). Любая проблема или задача в этом случае будет рассмотрена через такую «социальную призму» и соотнесена с ценностями городской культуры и, главное, рассмотрена спектрально, то есть многогранно и междисциплинарно. Архитектор рассматривается как субъект внутри социума, и поэтому он решает свои задачи, в том числе и внешние, нераздельно вместе с социумом.
Если гипотетически предположить, что общество будет стремиться к построению такой социальной модели, то архитектор в этом случае будет вынужден тесно взаимодействовать с социумом, его ценности начнут отвечать городской культуре и совпадать с ценностями разных социальных слоев. Архитектор станет истинно «народным», а не получает это звание от власти или профессиональной элиты.
Однако не следует принимать, что ментальная культура архитектора однозначна и может быть четко идентифицирована. В книге итальянского учёного, философа Эко Умберто «Функция и знак» предложены три пути архитектора по отношению к культурным кодам, городской среде и обществу:
1) полное и безоговорочное подчинение существующим в данном обществе нормам, а именно норм социальной жизни и совместного проживания, регулирующих данное сообщество. В этом случае архитектор воспроизводит типологический культурный код без каких-либо нововведений;
2) наоборот, в авангардистском запале архитектор решает заставить людей жить совершенно по-другому. Он изобретает такие формы строений, которые делают невозможной реализацию традиционных отношений, обязывая людей жить так, что при этом разрушаются традиционные родственные связи;
3) архитектор принимает во внимание существующий базовый код, изучает его неиспользованные возможности. Вводя новшества, он проверяет их влияние на сообщество, и заставляет пересматривать укоренившиеся привычки. Основываясь на полученных данных, он разрабатывает иную систему отношений, которую затем воплощает в жизнь. После того, как установлен новый код, принятый благодаря его родству с предыдущим и отвечающий новым историческим и технологическим потребностям общества, архитектор принимается разрабатывать архитектурную форму с новой системой функций. В последнем случае, отмечает Эко Умберто, «… архитектура принадлежит сфере обслуживания, но это не значит, что она дает то, чего от нее ждут, а значит, что она именно для того, чтобы дать то, чего от нее не ждут, изучает систему наших предполагаемых ожиданий, возможности их осуществления их приемлемость и внятность, возможность их увязки с другими системами общественной жизни»[4, с.368].
Предположить, что архитектор всегда определяет для себя один из предложенных путей взаимоотношения с социумом, является грубым упрощением. Архитектор проявляет себя чаще харизматической и порой непредсказуемой личностью, выбирая в разных обстоятельствах разные пути (не исключая случаи симбиоза) работы с культурными кодами городских сообществ.
Существование различных общественных структур с противоречивыми идеологиями неизбежно, и представляет собой как раз возможности для эволюции как всего общества, так и отдельных индивидов, если мы сумеем рассматривать противоречия не в контексте неразрешимых антагонизмов, а в контексте их взаимодополняемости и в рамках, так называемой новой «интеллектуальной революции», основанной на феномене социальных сетей в Интернет. Новая коммуникативная социальная парадигма определяет другие базовые идеологические принципы, которые могут быть взяты за основу при организации коллективных общественно значимых (краудсорсинговых) проектов, участники которых координируют свою деятельность через Интернет.
Архитектор сегодня вынужден из узкопрофессионального интроверта превратиться в междисциплинарного экстраверта, иначе есть опасность оказаться на обочине исторического процесса. В этом случае для архитектора создание пространства именно для людей станет осмысленной потребностью. Только тогда, будучи частицей социума, архитектор отождествит свою профессиональную ответственность с ответственностью горожанина.
Окончание. Перейти в начало статьи. Статья опубликована в сокращенном варианте. Прочтите полную версию, заполнив поля формы.Обособленная позиция посвященного Мастера, избранного придворного Аристократа или Посредника для материализации политической воли партийной элиты укреплял разрыв между архитектором и социумом, который питал конфликтное несоответствие взглядов и ценностей (см. рис.3).
Рис 3. Ситуация авторитарной (тотальной) власти На сегодняшний день ментальная картина большинства российских архитекторов, выражает ностальгию по временам, когда архитектор был правой рукой монарха (или крупного советского чиновника) и находился над народом.
Разрушительные социальные революции укоренили в среде горожан недоверие к профессиональным архитекторам. Такой конфликт между архитектором и социумом иногда трансформируется в настоящую подсознательную агрессию. Как сказано в одной английской поговорке: если вам необходимо разрядить револьвер, то выстрелите в архитектора, мир от этого хуже не станет. Ощущая такое отношение к себе, архитектор может выбрать два пути. Первый – продолжить культивировать профессиональный снобизм, и, тем самым, остаться глухим к вопросам горожан. Второй – попытаться создать диалог с обществом. Одной из причин, мешающим пойти по второму пути, становится отсутствие городской культуры с основными ценностями, а именно: плюрализм, толерантность, сбалансированность интересов, согласованность действий, устойчивость социальных связей, совместность установления ограничений, социальная сопричастность, партиципация (добровольное участие населения в решении городских проблем), равенство перед законом, прозрачность во взаимодействиях, рефлексивное отношение к себе[8].
В лихие российские 90-е года разрозненные социальные группы «продавливали» свои нескоординированные коррупционные решения, часто прибегая к помощи архитектора. Теряя свои позиции обособленного Мастера, архитектор переквалифицируется и начинает выступать в качестве либо иллюстратора («художника») девелоперской идеи, либо политического функционера (в советской России - «нужный человек»), продавливающего коммерческий захват городских пространств во властных структурах. (см. рис. 2). Такая азартная ситуация питает тщеславие и харизму архитектора, поэтому бывший принципиальный мастер эволюционирует в некий гибрид звездного шоумена и политического игрока. Вращаясь в обществе, архитектор испытывает иллюзорное ощущение создания своей игры, своего осмысленного направления движения. Но если посмотреть на ситуацию со стороны, то становится ясно, что чаще всего архитектор является лишь посредником или передаточным звеном между властью и предпринимательскими слоями общества (рис. 4).
Рис. 4. Ситуация российской «буржуазной» («либеральной») власти.Эффект перевернутой пирамиды. Власть «на выходе» решений: ручное управление, глобальный контроль. Ситуация «узкого горлышка» спровоцирована коррупцией, отсутствием городской культуры с основными ценностями, а именно: плюрализм, толерантность, сбалансированность интересов, согласованность действий, устойчивость социальных связей, совместность установления ограничений, социальная сопричастность, партиципация (добровольное участие населения в решении городских проблем); равенство перед законом, прозрачность во взаимодействиях, рефлексивное отношение к себе. Разрозненные социальные группы пытаются «продавить» свои нескоординированные решения через архитектора. Рис. 5. Ситуация российской «суверенной» демократии.Будучи «медиумом», архитектор связывает направления деятельности народа и власти. И народ, и власть, обвиняют архитектора в амбициозном противодействии: общество подозревало архитектора в желании самовыразиться за чужой счёт, а власть – за счет государства. Так или иначе, архитектор подчиняется общему движению к утилитарности архитектурных решений, усложненных необъяснимым пышным декором, скрывавшим порой нищенскую ущербность.Сегодня современные российские архитекторы уже интегрированы в мировое архитектурное сообщество. Их деятельность, отношения с социумом складываются уже по общемировым правилам игры. Модернистская архитектура, пережила, казалось бы, сокрушительный кризис, при этом с помощью мифов пресс-медиа вновь возрождается в качестве коммерческого шоу архитектурных звёзд. Известный голландский критик Румор ван Тоорн, один из инициаторов знаменитой публикации журнала HUNCH №6/7, 2003 «109 попыток ответить на 6 простых и сложных вопросов о том, чем архитекторы заняты сегодня и как их профессия будет развиваться завтра», в своих ответах сообщил, что «…сегодня архитектор – звезда медиа, архитектура – спектакль… Люди бизнеса с удивлением обнаружили, что публика сходит с ума по высокохудожественной архитектуре с волнующим нарративом[1]. По мере успешной интеграции архитектуры в нашу культуру вопрос о месте архитектора в обществе становится всё более актуальным»[10, c.99]. Так «…индустрия культуры хитроумно апробировала подрывную миссию авангарда. Но не для того, чтобы подвергать сомнению существующее положение вещей и не для того, чтобы воплощать в жизнь демократические идеалы как альтернативу доминирующему мифу. А для того, чтобы создавать новые рынки сбыта и удовлетворять потребности постоянно растущего класса космополитов, ищущих интеллектуального, изысканного удовольствия и не желающих довольствоваться пассивным популизмом Голливуда, ИКЕА и закусочных Кентукки Фрайд Чикен».
Ч.Дженкс в статье «Новая парадигма в архитектуре» отмечает, что «грамматика этой новой архитектуры всегда провокативна… Это вызов старым языкам классицизма и модернизма, основанный на вере в возможность новой системы организации среды обитания, которая будет больше напоминать постоянно самообновляющиеся формы живой природы… Плюрализм стилей является здесь основным моментом, выражая общую заинтересованность в развитии социально-политического плюрализма современных международных мегаполисов… Плюрализм соединяет, ведёт к конфликту, сталкивая противоположные вкусы и смешивая разнонаправленные интересы…» [5, c.98]. «…В связи с упадком христианского мировоззрения и модернистской веры в общественный прогресс, с последовавшим за этим становлением общества потребления – общества, для которого наиболее значимой оказывается частная жизнь знаменитостей, - архитекторы оказались пойманными в ловушку… Отказ от веры во что-либо приводит к утверждению «нулевого» минимализма, который смог бы стать удачным выражением «нейтральной» позиции, если бы не был давно апроприирован (присвоен) и скомпрометирован господствующей политической системой… Новая культура всеобщей конкуренции требует выявления различий, требует смыслов и фантастической выразительности, выходящих далеко за рамки сухой функциональной программы здания. «Загадочное означающее[2]» даёт ключ к решению этой головоломки. Подразумеваемая инвектива (т. е. резкое выступление против чего-либо) такова: вы должны спроектировать безусловную достопримечательность, но так, чтобы она не была похожа ни на одну из уже существующих и не ассоциировалась ни с одной из уже известных религий, идеологий или общественных конвенций» [5, c.105-106]. Эта задача для архитектора, принимающего ответственность за явный (публичный) и скрытый (эзотерический) смысл, существенно усложняется и тем, что глобализированная культура не выработала пока никакой единой системы ценностей. Отсюда смыслы могут быть неожиданными в большей или меньшей степени. Однако Ч.Дженкс не даёт однозначного ответа на факт появления новой парадигмы архитектуры, предполагая, что все последние поиски могут оказаться лишь «фальстартом».
Французский философ Жан Бодрийяр видит кризис современной архитектуры как яркое проявление гиперреализма и результат симуляции[3]. Архитектура сегодня участвует в «искусственном моделировании мира, специализации и централизации функций и распространении по всему миру этих искусственных построений [1, c.107-106]. Для Бодрийяра современный мир представляется виртуальным, и архитектура также становится виртуальной, т.е. соответствующей этому миру [4, c.34].
Как отмечает Жан Бодрийяр, «в виртуальном мире речь уже не идет об архитектуре, которая умеет играть на видимом и невидимом, или о символичной форме, которая играет одновременно с весом, центром тяжести предметов и потерей этих характеристик. Речь идет об архитектуре, в которой уже нет загадки, которая стала простым оператором видимого, об «экранной» архитектуре, которая вместо того, чтобы быть «естественным разумом» пространства и города, превратилась, в каком-то смысле, в их «искусственный разум»[13, c.22].
Становясь воплощением технических и технологических возможностей компьютерного проектирования и строительства, современная архитектура, по мнению Бодрийяра, отражает не талант мастера и не является произведением искусства. Следовательно, архитектура больше не указывает на какую-либо правду, на оригинальность, а скорее лишь на техническое наличие форм и материалов. Правда, которая обнаруживается в этом, уже не представляет объективные условия или, тем более, субъективную волю архитектора, но отражает технические характеристики и их функционирование.
В качестве идеального образца и прототипа виртуальной архитектуры Бодрийяр приводит здание Музея Гуггенхейма в Бильбао, называя объект – «пространственной химерой, продуктом машинных процессов»[13, c.26].
Есть ли выход из «виртуальной ловушки», в которую попали сегодня архитектор и современный социум? Неужели снова кризис архитектуры?
[1] наррати́в (англ. и фр. narrative — рассказ, повествование) — исторически и культурно обоснованная интерпретация некоторого аспекта мира с определенной позиции.
[2] метод проектирования, означающее – составная часть знака, противопоставляемая в семиотике его значению (означаемому) как «носитель», благодаря которому значение может быть коммуницировано.
[3] Симуляция — имитация процесса с помощью механических или компьютерных устройств; чаще всего слово «симулятор» используется применительно к компьютерным программам
По мнению французского социолога Пьера Бурдье социальное пространство связано с физическим и образуется системой базовых оппозиций. В статье «Физические и социальные пространства. Проникновение и присвоение» [© Bourdieu P., 1990] он пишет: «…физическое пространство определяется по взаимным внешним сторонам образующих его частей, в то время как социальное пространство – по взаимоисключению (или различению) позиций, которые его образуют, так сказать, структура рядоположенности социальных позиций…Структура социального пространства проявляется… в самых разнообразных контекстах как пространственные оппозиции обитаемого (или присвоенного) пространства, функционирующая как некая спонтанная метафора социального пространства». По этой причине «в иерархически организованном обществе не существует пространства, которое … не выражало бы иерархии и социальные дистанции» [2, c.49-51].
Пьер Бурдье утверждает, что физическое пространство есть социальная конструкция и проекция социального пространства, социальная структура в объективированном состоянии, объективизация и натурализация прошлых и настоящих социальных отношений. Таким образом, анализ физического пространства может помочь понять сложность социальных отношений и культуру городского сообщества.
Однако стоит учитывать, что взаимосвязь между социальным пространством нельзя рассматривать механистически, так как она осуществляется по принципу обратной связи («причинной петли»). Американский социолог Мануэль Кастельс делает допущение, что пространство – это не отображение общества, а его выражение. Пространство нельзя рассматривать в отрыве от общества – оно и есть общество [7, c.338]. Иными словами, каково общество – таково и пространство. Кастельс предлагает, с точки зрения социальной теории, считать пространство материальной опорой социальных практик разделения времени [4, c.67].
Современная власть, архитекторы и горожане в России стараются упростить городское пространство, потому что это иллюстрирует редукционное ментальное представление о городских отношениях и иерархии субъектов социума (рис.1).
Рис 1. Ментальные взгляды на социальную иерархию власти, социума, архитектора Равнобедренный треугольник определяет устойчивость и жесткость конструкции. Каждый субъект социума видит себя в вершине. Есть «низ», есть гравитационная сила тяжести, есть давление.Ментально каждый из субъектов – власть, архитектор, социум, - ставит себя в вершине пирамиды, но в реальности политически, якобы, уступает место управлению для снятия собственной ответственности за принятия решений. Поэтому декларативно власть, вроде, демократичная или «народная», а народ вроде формально доверят власти. Архитектор же находится в двойственном положении. Он, то исполняет волю власти, то старается своим творчеством соответствовать культуре социума. Так легче выживать в условиях конкуренции, коррупции и дискриминации, бюрократического давления, дилетантской критики социума.
Взгляды архитектора и взгляды общества часто разнятся. Британская компания YouGov опубликовала исследование, в соответствии с которым 77% людей предпочитают традиционную архитектуру современной. Таким образом, современные архитектурные эксперименты становятся неким насилием над социумом. По мнению известного архитектурного критика Григория Ревзина «…Архитектура стоит дорого, и общество всегда подозревает архитектора в желании самовыразиться за чужой счёт…» [9, с.12], говоря другими словами, возникает подозрение в безответственности и честности архитектора перед социумом. Это никак не вяжется с древним мнением Витрувия о философии архитектора, которая, возвышает его дух, «… и, искореняя в нем самонадеянность, делает его более обходительным, честным и отнюдь не скаредным. Это чрезвычайно важно», - подчеркивает Витрувий, - «потому что, в самом деле, никакая работа не может быть выполнена без честности и добросовестности. Архитектор не должен быть жаден и стремиться к наживе, а обязан серьезно поддерживать своё достоинство соблюдением своего доброго имени; это ведь и предписывает философия…»[3, с.8].
Таким образом, архитектор обязан корректировать свой взгляд для поддержания своего статуса, то есть «доброго имени» в социуме. Однако, начиная с эпохи Возрождения архитектор, ощущая себя сотворцом Бога, начинает упорно навязывать свои взгляды. Такой просветительский подход отражен в инсталляции «Очки» для VIII Красноярской биеннале современного искусства «Даль» красноярских архитекторов (см. рис. 2).